Мусорщик

Яд пустоты, такой манящий и сладкий, своим спокойствием и умиротворением всё больше тормозил сознание не затуманиванием самого процесса мышления, а отсутствием надобности в нём.

«Моя жизнь была адом… Смерть не так страшна, как о ней думают», — Денис наслаждался своим состоянием бестелесного, но всё ещё существования.

«Наконец-то я дома…» — это была последняя его мысль, все тревоги и желания закончились вместе с ней.

Одинокий разум, обречённый на вечное существование в последнем своём путешествии, дрейфовал в бескрайней пустоте, осознавая себя. Он не исчез, но больше и не существовал.

Каждая секунда шла за тысячу лет, а может, и больше, в отсутствие связи с реальностью, то есть, не имея точки отсчёта, разум не способен определять временные интервалы.

Сколько прошло времени до того, как звенящая тишина разразилась раскатом грома, Денис не знал.

Звук шёл отовсюду и ниоткуда одновременно.

Раскаты слышались со снижающимся временным интервалом, всё чаще и чаще. Каждый звук сопровождался сменой тьмы красным заревом. Сознание пробудилось и начало считать: «Один… Два… Три… Четыре… Пять…».

С каждым ударом пустота, ранее поглотившая сознание, вытеснялась из него всё больше, возвращая давно забытые чувства.

«Шесть… Семь…», — продолжал считать Денис, пока одиночный раскат не сменился двумя идущими подряд.

С каждым двойным ударом его словно вытягивало из пустоты куда-то. С третьим двойным ударом Денис начал пробуждаться.

Лень пробуждения отдавала приятным расслаблением и лёгкой вялостью мышц. Открыв глаза, он увидел потолок своей каюты. Сбалансированное освещение, автоматически подстраиваемое под состояние мозговых волн и другие параметры, закреплённые за основным жильцом каюты, было приятным.

Денис протёр глаза рукой, чтобы быстрее отойти от сонного состояния.

— Да чьорт побьери! странный сон. Хвостатик, мать его… Засранец, — Денис улыбался по не понятной ему причине.

Чувства от сна были какие-то тёплые и приятные, несмотря на развернувшуюся в нём драму. Денис не понимал своей реакции.

— Кто такой Хвостатик? — раздался приятный голос Кисы откуда-то слева.

Денис не был удивлён, так как она часто наблюдала за тем, как он спит, и встречала его пробуждение. Повернув голову, он взглянул на неё. Киса сидела в кресле и с интересом его изучала, словно видит впервые.

— Один забавный персонаж из моего сна. Мы с ним целый пуд говна на двоих смолотили, — ответил Денис с лёгкой улыбкой на губах.

— Я чувствую, что ты сильно возбуждён. Не как обычно. Что-то случилось во сне? — спросила Киса немного взволнованно.

— Не как обычно?

— Да, твои мозговые волны, они сейчас другие. Могу поклясться, что чувствую слабое псионное возбуждение.

— У меня? Я такой же псионик, как из Джейн баба, — попытался пошутить Денис.

Киса встала из кресла и грациозной походкой, которой Денис наслаждался, приблизившись, села рядом с ним на кровать. Киса не испытывала каких-либо неудобств, когда нарушала границы личных пространств членов экипажа, чего нельзя было сказать о последних. Из-за такой бесцеремонности её действия поначалу трактовались неверно, но со временем всё встало на свои места.

Её ладонь легла на бедро Дениса, практически рядом с половым органом, отчего в трусах агрегат начал слегка поднывать.

— Милая, ещё немного — и мой псионный ретранслятор будет в полной боевой готовности, поэтому если ты не желаешь продолжения, то ручку придётся убрать из зоны его активации, — в шутку произнёс Денис, втайне надеясь, что её ладонь останется на месте.

Киса посмотрела на свою руку и перевела взгляд на причинное место Дениса, скрытое трусами. Немного поколебавшись, она убрала её себе на колено.

— Что-то грядёт, и меня это тревожит. Что ты видел? — спросила Киса серьёзным, но всё же нежным для слуха тоном.

Денис выдохнул, ему было в принципе неохота рассказывать, но отказывать не стал.

— Я будто прожил жизнь в своём сне, такое со мной впервые, — начал он. — Вы все меня предали и оставили подыхать на какой-то богом забытой планете. Ты нанесла мне удар клинком, — Денис поднял глаза, посмотрев на Кису.

По её милому личику катились слёзы, блистая лучами освещения каюты.

— Прекрати, это всего лишь сон, — Денис приподнялся и обнял её, — нет повода для такой реакции.

— Прости меня, — шёпотом произнесла она, — прости, прости, прости…

— Ты ни в чём не виновата, чтобы просить прощение, — ответил он, не понимая столь бурной реакции, но желая успокоить её.

Денис обнимал Кису, пока не почувствовал, что она успокоилась. Посмотрев на её лицо ещё раз и убедившись, что она больше не плачет, он произнёс:

— Не бери в голову.

— Хорошо, — произнесла она, поднимаясь с кровати.

— Раин просил передать, чтобы ты зашёл на мостик, как проснёшься, — произнесла Киса, задержавшись в дверях, после чего вышла из каюты.

«Странно начался день», — подумал Денис.

Одеваясь, он решил, что перед походом на мостик зайдёт сначала на кухню за порцией ароматного кофе, но голос Раина в коммуникаторе изменил планы.

— Надеюсь, что ты уже проснулся. Подойди, есть что обсудить.

— Уже одеваюсь.