Муссолини и его время

Местные же власти намного больше смущали не любовные интрижки нового школьного учителя, а его ночные попойки на деревенском кладбище, где Муссолини развлекал компанию своих собутыльников насмешливыми проповедями, с которыми он обращался к покойникам. Это стало последней каплей, и после того, как значительная часть родителей отказалась пускать своих детей в школу к такому преподавателю, муниципалитет не стал продлевать с Муссолини рабочий контракт.

Оставалось лишь вернуться домой, к отцу. Не желая признавать неудач, Муссолини продолжает самообразование. Успешно сдав экзамен на владение французским языком, Муссолини получает еще одну возможность для работы учителем, но приобретенная им репутация «богохульника» приводит к серии отказов. Наконец весной 1908 года ему удается найти работу в небольшом городке Онелья, расположенном достаточно далеко от Романьи. Но и там ему не удается задержаться надолго – летом того же года Муссолини вынужден не солоно хлебавши вернуться к отцу, который к этому времени переехал в Форли.

Муссолини был подавлен этой серией неудач – он уже почти перешагнул 25-летний рубеж, солидный возраст по тем временам. А чего он достиг? Какой иронией звучали теперь слова отца – «иди и завоюй мир». Раз за разом получая от этого мира подзатыльники, Бенито вынужден был возвращаться домой.

И вновь спасением стал социализм. Стремясь найти в происходящем хоть какой-то смысл, хоть какую-то опору, Муссолини постепенно возвращается к политической журналистике. Начало было положено еще в Онельи, когда по предложению местного социалистического кружка Муссолини подготовил к выпуску небольшое издание – сборник брошюр.

Этот опыт не прошел зря. В Предаппио он участвует в организации забастовки местных рабочих. Давая выход бушующей в нем энергии, Муссолини несколько «увлекается» и угрожает избить палкой управляющего фабрикой. Власти, столкнувшиеся не только с забастовкой, но и с масштабными протестами, стали опасаться открытого бунта, что в тогдашней Италии происходило довольно часто. Были вызваны войска. Подоспевшая кавалерия помогла полиции взять ситуацию под контроль, а Муссолини, как одного из главных «подстрекателей», арестовали. Ему грозил трехмесячный срок, но апелляционный суд в Болонье оказался мягче местного, и фактически Бенито отсидел всего 12 дней.

За это время он многое понял. Впервые возглавив большую группу людей – не болтунов и писак, а «настоящих мужчин», готовых идти за своим вождем, – Муссолини еще раз убедился в верности своих представлений. Сила – вот главный критерий! Не увенчавшаяся успехом попытка одолеть местных землевладельцев становится, благодаря охватившим район волнениям, известной всей Италии. О роли Муссолини в организации протестов напечатали ведущие газеты.

Муссолини решил воспользоваться внезапно появившейся известностью – теперь он понял, чем мог бы заняться: вести собственную газету социалистического направления, конечно же! Так он приобретет себе и имя, и преданных сторонников. Не жалкое преподавательство под портретом короля в деревенских школах, а борьба за умы и сердца итальянцев.

Но как начать, где найти средства? Попытка выпустить ежедневную газету с помощью местного профсоюза провалилась, и какое-то время он вновь вынужден жить за счет отца, помогая ему управляться с таверной, которую недавно открыл Алессандро Муссолини. Не слишком утруждая себя работой, Бенито выглядел как человек, погруженный в собственные мысли, стал нелюдимым и замкнутым. Никто, разумеется, не знал о горячих политических спорах, которые он вел с отцом по вечерам, но некоторые могли наблюдать за тем, с каким грубым неистовством выступал этот неряшливо выглядящий одиночка в кругу завсегдатаев местных ресторанчиков или кружков левого направления.

Его томила жажда деятельности, но тогда он так и не сумел найти работу в Италии. Зато в 1909 году Муссолини получает приглашение поработать в Австро-Венгрии, а точнее – в провинции Трентино (или Южный Тироль), населенной итальянцами и немцами. Северная ее часть, где преобладали тирольцы, естественно, выступала за Вену, а жители Тренто, главного города области, поддерживали – в зависимости от убеждений – «национально-освободительную борьбу» против «австрийского диктата» или «революционное восстание против австрийского императора». Все эти течения объединились под знаменем «ирредентизма» – движения, название которому подарил старший сын знаменитого Гарибальди. Ирредентисты были едины в своем стремлении забрать у Австро-Венгрии земли с итальянским населением, так что пожилому кайзеру Францу-Иосифу особенно выбирать не приходилось. Австрийское правительство поддерживали только местные клерикалы-католики, да и то лишь потому, что римские папы традиционно дружили с Габсбургами и никак не могли забыть Савойскому дому тех событий, когда Турин буквально «втемную» использовал гарибальдийцев, лишивших пап государства.