Муссолини и его время

Северная Италия вновь стала ареной борьбы, но теперь на стороне частной собственности выступало не «бессильное правительство либералов», а «молодая энергия фашизма», как любил говорить о своей политической силе Муссолини.

Он откликнулся на призыв землевладельцев о помощи (подкрепленный, заметим, ощутимыми денежными потоками – партия начинала крепко становиться на ноги), и грузовики с фашистами покатили по сельским дорогам. История – угроз, кулаков и револьверов – повторялась, но в значительно больших и лучше организованных масштабах. Вскоре вожакам «земельного обобществления» на своей шкуре довелось узнать, что насилие не является монополией левых – по крайней мере, до того времени, пока они не захватили всю власть в стране.

Если социалисты и коммунисты просто силой сгоняли крестьян в систему общего хозяйствования, то фашисты старались заручиться поддержкой села – они не только избивали и убивали левых, но и оказывали крестьянам посильную помощь, обрисовать характер которой довольно трудно. Речь шла как о простых услугах вроде починки давно просевшего моста или поимки разбежавшегося в пылу сражения деревенского скота, так и о защите прав сельскохозяйственных работников в целом. Таким образом, речь шла о защите не только от левых радикалов, но и от крупных землевладельцев. Чернорубашечники вовсе не собирались делать за них «грязную работу», они вступали в борьбу потому, что считали действия социалистов деструктивными с точки зрения экономики и отвергаемыми самими итальянскими крестьянами. Этому они верили и были, по большей части, правы.

Поэтому от фашистов доставалось не только левым радикалам, но и вполне «респектабельным господам». Суммы выплат для мелких арендаторов снижались до разумных пределов, а в отдельных случаях крупным землевладельцам приходилось в «добровольно-принудительном» порядке идти на крупные уступки «своим» крестьянам. Фашисты заявляли, что ведут лишь собственную политику и не собираются плясать под чужую дудку.

Такой подход себя полностью оправдал. Муссолини – вчерашний неудачник, «человек без будущего и с запятнанным прошлым», мог сполна насладиться успехом весной 1921 года, когда престарелый итальянский премьер Джованни Джолитти пошел на отчаянный шаг: не в силах совладать с кошмаром парламентских коалиций, он решил бросить кости наудачу – распустил Палату и назначил новые выборы, состоявшиеся в мае того же года.

Они принесли успех правым и поражение левым, до этого сообща бывшим самой сильной группировкой итальянского парламента. Муссолини, число сторонников которого два года назад не достигало и тысячи, ныне мог располагать почти 150-тысячной «армией фашизма» (то есть членов партии), миллионами симпатизирующих и почти сорока депутатскими местами! Это был феноменальный успех для столь молодой политической силы – что теперь скажут о этом «политическом трупе» социалисты?

Новый успех фашистам обеспечили многие факторы, и прежде всего то, что левые силы Италии пребывали в состоянии глубокого кризиса и раскола. В январе 1921 года коммунисты вышли из состава «Итальянской социалистической партии» и вступили в «Коммунистический интернационал» в качестве отдельной партии. Наблюдавшие этот «марш к Москве» избиратели еще больше убеждались в правоте фашистов, утверждавших, что и социалисты, и коммунисты не более чем «марионетки Кремля». Решительные и оптимистичные чернорубашечники, с их «национальным социализмом», смотрелись на этом фоне намного выигрышнее.

Если социалисты и коммунисты не сумели пойти на майские выборы единым блоком, то Муссолини удалось заручиться поддержкой части итальянских либералов и консерваторов. «Вчерашний бунтарь» был принят патриархом итальянской политики либералом Джолитти, впервые ставшим премьером еще в 1892 году. Отчаянно маневрируя, Джолитти охотно пошел на сделку с фашистами: несомненно, свысока посматривая на «простоватого» Муссолини, итальянский премьер решил использовать фашистов на грядущих выборах, заключив с ними тактический союз. Но кто в действительности оказался в дураках? Решение идти на выборы вместе с людьми Муссолини принесло итальянским либералам больше вреда, нежели пользы.

Поддержка правительства немедленно сказалась на «Союзе борьбы» – полиция окончательно закрыла глаза на устраиваемые «черными и красными» побоища, а некоторые армейские командиры начали неофициально передавать «своим» чернорубашечникам оружие. Вдохновленный фашистской поддержкой армии, военный министр генерал Армандо Диас распорядился распространять Il Popolo d’Italia в казармах. Наконец, благодаря этому странному блоку либералов и фашистов, последние получили в свое распоряжение немало армейских грузовиков, чем окончательно задавили не столь «моторизированных» левых. Агитация «словом и кулаком», проводившаяся с бортов автомашин, по некоторым подсчетам стоила Италии сотни убитых и во много раз большего числа пострадавших.