Муссолини: ненаписанный дневник. От первого дня до последнего (29 июля 1883 года – 28 апреля 1945 года)

«Несомненно, и после “стального пакта” я пытался остановить Гитлера. Я много писал ему, что мы будем готовы не ранее 1942 года. Мне пришлось воспользоваться эфиопскими ресурсами, заменить артиллерию и бронетехнику и закончить подготовку боевых кораблей. <…> Я хотел провести Всемирную выставку в 1942 году, отчасти чтобы показать миру новую Италию, частично – чтобы привлечь иностранную валюту. <…> Когда Гитлер объявил войну, мне удалось выиграть десять месяцев благодаря невмешательству, что спасло наш союз и оставило открытыми для нас все возможности».

Дуче (о Гибралтаре): «Это я также предлагал Гитлеру. Но он ответил, что он не уверен в позиции Франко. Нам следовало заявить Франко, что мы войдем туда, с разрешения или без него. Всё, что нам следовало сделать, это заявить о себе на Ла-Линеа, и английский флот покинул бы базу».

Муссолини (о Германии): «Мы должны сбросить немецкое ярмо. У нас есть право сказать им, что мы ведем войну уже более трех лет, потеряли наш торговый и почти весь военный флот, многие наши города разрушены. Они нам не помогут. Больше ничего уже нельзя сделать».

Муссолини (о кампании в Эфиопии): «Мы утратили империю, потеряв всего лишь полторы тысячи убитыми. Слишком мало. Там руководство также было слабым. У них имелись великолепные запасы продовольствия и топлива, я читал английский отчёт. Итальянское Сомали вообще не оборонялось. В Эритрее, напротив, и сами англичане это признали, мы сражались превосходно».

Муссолини подытожил: «Некрасиво так со мной обращаться, некрасиво и неразумно. Это наверняка не понравится Гитлеру, а ведь он питает по отношению ко мне сильнейшие дружеские чувства. Происходящее может получить нежелательные последствия. И вообще не понимаю, чего им бояться? Как политик я кончен. Меня предали. Я прекрасно знаю, что моя политическая карьера закончена».

Члены нового итальянского правительства принесли присягу королю Виктору Эммануилу III.

29 июля 1943 года. К шестидесятилетию со дня рождения Муссолини Гитлер прислал собрание сочинений Ницше на итальянском языке в обложках из голубой марокканской кожи. Фельдмаршал Кессельринг обратился к Бадольо с просьбой о встрече с дуче для передачи ему личного подарка от Гитлера.

Декрет нового правительства о прекращении работы Специального Трибунала.

4 августа 1943 года. В Лиссабоне начат зондаж итальянцев о переговорах с Союзниками.

6 августа 1943 года. В пограничном городке Тарвизио встретились министры иностранных дел Риббентроп и Гуарилья и начальники генеральных штабов Амброзио и Кейтель. Немецкая делегация прибыла на встречу на бронепоезде. Гуарилья и Амброзио заверяют Риббентропа и Кейтеля, что их страна останется союзником Германии.

Муссолини отправлен на остров Маддалена.

7 августа 1943 года. Остров Маддалена. Бенито исповедуется священнику и составляет завещание: «Рожденный католиком, я, несмотря на заблуждения юности, надеюсь умереть в этой же вере. Я не хочу пышных похоронных почестей»

В своих воспоминаниях адмирал Франко Маугери приводит слова дуче, сказанные им во время их личной беседы.

Муссолини: «Но ведь фашизм сделал так много хорошего, того, что никто не сможет разрушить. Все шло хорошо до 1937 года. Великолепные достижения. Мы создали империю, заплатили за неё небольшую цену – только тысяча пятьсот тридцать семь погибших. Я преподнес короне Албанию. Возможно, для меня было бы выгоднее, если бы с 1937 года моя болезнь обострилась, и я бы умер. Они ещё будут сожалеть о фашизме. Никакой другой режим не сделал для трудящихся столько, сколько фашизм.

А теперь только представьте, какой престиж маршал Сталин будет иметь, если Россия выиграет войну. Гитлер считает Сталина своим настоящим противником, достойным его оружия.

Черчилль и Рузвельт, по мнению Гитлера, являются второстепенными фигурами; на его взгляд, Черчилль немногого стоит, а Рузвельт тем более – слишком уж он богат». <…>

«Если меня освободят немцы, это будет означать моё возвращение к правлению на острие гитлеровских штыков. Это было бы самым большим унижением, какому только можно меня подвергнуть».

9 августа 1943 года. В Риме Правительство Бадольо опубликовало декрет «О передачи Государству имущества не подтвержденного происхождения у людей, занимавшихся активной политической деятельностью с 28 октября 1928 года по 24 июля 1943 года».

15 августа 1943 года. Состоялись переговоры между генералом-фельдмаршалом Эрвином Роммелем, генералом Альфредом Йодлем[197], немецким военным атташе в Риме генералом Эмилем фон Ринтеленом и генералом Марио Роатта. На этом совещании Роатта заявил: «Мы же не предатели и не будем переходить к врагу во время боя».