Муссон

— А дальше, в ряду за ними, Зете и Фалло.

Женщины были обнажены, закованы в цепи, их груди тяжело свисали, полные молока, не выпитого их убитыми младенцами.

Тому нечем было утешить старого друга, и они молча смотрели на проходящую под ними процессию. Продвижение ее было столь медленным, что заняло почти два часа, хотя работорговцы подгоняли рабов криками и щелканьем хлыстов.

За колонной шла стая гиен и шакалов.

Они пожирали экскременты рабов, которых мучил кровавый понос, и отбросы. Том подумал, что брошенная девушка, наверно, умерла, но он ошибался.

Когда гиены окружили ее, взлаивая, словно смеясь, и возбужденно воя, она приподнялась на локте и попыталась встать, но ей не хватило сил. Она снова упала и поджала колени к груди, закрывая голыми руками пыльную голову.

Стая гиен отступила, но потом снова стала придвигаться, окружая девушку. Один зверь вытянул шею и попытался цапнуть ее за ногу.

Девушка схватила камень, бросила, и гиена отступила.

Тут на нее набросилась сзади другая большая гиена, похожая на собаку, и впилась зубами ей в плечо. Девушка извивалась в пыли, рвалась, а гиена, дергая массивной головой, терзала ее плоть, потом вырвала кусок и проглотила. Девушка в слезах упала на пыльную землю. Запах свежей крови оказался слишком сильным искушением для остальных. Еще одна гиена метнулась вперед и схватила девушку за ногу. И потащила ее, лежащую на спине, как санки. Том вскочил, готовый бежать вниз, на выручку, но Аболи заставил его снова лечь.

— Арабы еще слишком близко. — Он показал на хвост колонны в миле от них. — Тебя увидят. Мы ничего не можем для нее сделать.

Конечно, Аболи был прав. Том снова опустился на землю и смотрел, как третья гиена бросилась вперед и впилась в живот девушки, которая выгнулась, стараясь избавиться от первого зверя.

Гиены тянули свою жертву в разные стороны, ее дикие крики долетали до вершины холма. Но тут к первым присоединился еще десяток животных, они рвали девушку, перекусывали мощными челюстями ей кости, глотали плоть, а она сопротивлялась все слабее и наконец окончательно затихла.

Через несколько минут от нее не осталось ничего, кроме влажных кровавых пятен на земле. Стая побежала вслед уходящему каравану.

Том и Аболи спустились со своего наблюдательного пункта и последовали за стаей; они шли за караваном, пока продолжался день и солнце двигалось к горизонту. Когда работорговцы приказали колонне остановиться на ночь и стали разбивать лагерь, Том и Аболи подобрались ближе.

Скрываясь в рощице акаций, они оценивали расположение лагеря, старательно отмечая, где держат лошадей, а также где окруженные колючими изгородями бомы — навесы, под которыми ночевали арабы.

Когда солнце село и стало темно, они оставили лагерь, быстро отправились назад и через час встретились с основной группой, которая шла за ними. Разожгли костер; заслонив его, приготовили ужин, и пока все ели, Том созвал военный совет и дал каждому из своих командиров приказы для ночного нападения на арабский лагерь. Сразу по завершении ужина снова двинулись вперед.

Огни бивачных костров они увидели на равнине еще за две мили и приближались к ним осторожно. Аболи расположил лучников-лози на отведенных для них позициях и повторил приказы, чтобы не было никакого непонимания. Остальные тоже заняли свои позиции, и началось долгое ожидание. Том хотел напасть в самое темное время, между полуночью и рассветом, когда арабы будут спать глубоким сном.

Бивачные костры медленно догорали, превращаясь в красные угли. По небу, опустив хвост, полз великий звездный Скорпион, потом он ушел за горизонт. Затихли голоса и пение рабов, и глубокая тишина объяла лагерь.

— Пора, — сказал наконец Том и встал. Они подошли к лагерю еще ближе и в последний раз осмотрели его, чтобы убедиться: никто не встревожился.

Оставался единственный горящий костер — в роще акаций сбоку, где держали лошадей.

Пламя очерчивало трех сидящих арабов, они пили кофе и негромко разговаривали, глядя на огонь. «Он ослепит их», — мрачно подумал Том и прошептал Аболи:

— Бери ближайшего к тебе.

Они двинулись дальше и оказались на краю освещенного пространства. Оба прикрывали оружие одеждой, чтобы в нем не отразился огонь.

— Пора!

Том извлек шпагу из ножен и неслышно подбежал к сидящему арабу сзади. Он убил его бесшумно, одним ударом в шею. За костром Аболи убил второго. Мертвец упал лицом в огонь, и его тюрбан и длинные густые волосы вспыхнули, словно факел.

Третий араб со сдавленным возгласом удивления начал подниматься, но Том ударил его в горло. Вороненая шпага пронзила его легко, и следующий возглас сменился бульканьем крови.

Том и Аболи склонились к телам своих жертв, прислушиваясь, не поднялась ли тревога, но лошадей разместили в стороне от основного лагеря, а умирающий араб произвел не больше шума, чем человек во сне. Тогда Том и Аболи прошли к лошадям. Темная тень вышла им навстречу из-под деревьев.

Том издал негромкий, в две ноты, свист — крик ночного козодоя.

Послышался ответный сигнал, и вперед выступил Люк Джервис.