Мустанг

Закон и порядок придуманы для того, чтобы защищать женщин, охранять их свободу. Однако на Диком Западе безопасность женщины зависела от окружающих ее мужчин. Здесь по закону живут только в городишках. Ни один шериф не станет выезжать на незаселенные земли, а федеральные агенты появляются лишь на Индейских Территориях. А кто вообще на свете знает, где находится Пенелопа Хьюм и куда собирается? Лумис наверняка позаботился о том, чтобы отъезд девушки из родных мест был окутан плотным туманом. Если она пропадет без следа, никто не задастся вопросом, куда она делась. В западных землях исчезло много мужчин и женщин, они остались лежать в безымянных могилах, а то и вовсе без могил. Пенелопе ничего не грозит, пока они не обнаружат золото либо не поймут, что его им не найти; после этого она станет добычей любого.

Конечно, она красива, конечно, она городская девушка. Оба качества не в ее пользу: красивые часто попадают в неприятности, а городские не имеют представления, как вести себя вдали от цивилизации. И все же! Я жалел, что оставил ее без присмотра.

Так я размышлял, усаживаясь в седло и спускаясь с горы. Ехал, стараясь держаться поближе к любому укрытию, чтобы остаться незамеченным. Найти тупиковый каньон хоть и трудно, но для меня легче, чем для Лумиса или Карнсов.

Допустим, я попаду в него первым и выкопаю золото? Кто успел, тот и съел, разве не так? Все правильно, и тем не менее мысль эта мне не нравилась. Я не беспокоился о Сильвии — такие как она не пропадут. Пенелопа же совсем другая, грешно оставить ее без гроша.

Передо мной открывался каньон, по которому я спускался. По берегам ручья и на склонах шумели деревья. Замедлив шаг коня, я огляделся, стараясь заметить что-то необычное.

Отсюда выеду на равнину, найду тупиковый каньон и, если повезет, золото. Затем вытащу из беды Пенелопу.

Впереди раскинулись заросли низкорослого кустарника, сбоку по склону высились сосны. Я начал огибать огромный валун, когда краем глаза поймал вспышку света и пригнулся. Что-то со страшной силой ударило меня в голову, мустанг рванул в сторону. По каньону гулко прокатилось эхо двух выстрелов. Очнувшись, я увидел, что лежу посреди скал в растекающейся по песку багровой луже.

Инстинкт требовал, чтобы я отполз с того места, где упал, но я не мог пошевелить даже пальцем. Сознание подсказывало, что надо во что бы то ни стало подняться и уходить, но я ничего не мог поделать.

Крик раздался совсем близко:

— Ральф! Стой, где стоишь! Я стреляю лучше тебя, и если ты сделаешь хоть шаг, прострелю тебе ногу!

— Не будь дурочкой, Пен! Мы приехали помочь тебе. Если бы ты знала про Лумиса то, что знаем мы…

— Мне не нужна помощь. Оставь этого человека в покое.

— Но он тоже охотится за золотом! Нам следует от него избавиться.

— Не лезь не в свое дело, Ральф! Забирай Сильвию и Эндрю и возвращайся домой. Вы не знаете, где спрятано золото, вам его не найти.

Ральф рассмеялся, и в смехе его слышалось злорадство.

— А нам не надо его искать. Вы с Лумисом сами принесете его нам на блюдечке.

— Ты слышал, что я сказала, Ральф. Уходи и оставь этого человека в покое.

— Я добью его, Пен, если он еще не подох.

— Ральф, — Пенелопа говорила спокойно, но твердо, — если ты сделаешь хоть одну попытку, я раздроблю тебе ногу, могу и две, и оставлю лежать здесь. Никто тебя не найдет, кроме стервятников.

Не знаю почему, но убийца ей поверил, наверное, он знал ее лучше, чем я.

Все это время я неподвижно лежал среди скал. Казалось, меня парализовало. Я все слышал, видел, но двигаться не мог. Если бы эта девушка не стояла неподалеку с винтовкой в руках, Ральф непременно пристрелил бы меня. Она спасла мне жизнь.

Через некоторое время Пенелопа тихо, чтобы мог слышать только я, произнесла:

— Мистер Сэкетт, с вами все в порядке?

Вопрос был дурацкий. Неужто она думала, что я валялся бы тут, если бы со мной все было в порядке? Я попытался заговорить, но вместо слов у меня вырвался лишь слабый хрип. Попробовал пошевелиться, — боль пронизала все тело, но ничего не произошло.

Затем я услышал ее шаги, по крайней мере я надеялся, что ее.

Пенелопа уверенно, словно всю жизнь только этим и занималась, спустилась по камням, поминутно оглядываясь, чтобы проверить, не подкрадывается ли кто-нибудь. Она остановилась рядом со мной, и я посмотрел ей в глаза.

— Слава Богу, вы живы, — сказала она и нагнулась ко мне. — Нам нельзя здесь оставаться. Ральф вернется с остальными. Он знает, что вы ранены.

Она положила мою руку себе на плечи и попыталась обнять меня, но была слишком слабой.

Я изо всех сил старался заговорить, и наконец мне удалось произнести одними губами:

— Коня… Приведите моего коня.

Пенелопа быстро выпрямилась и так же быстро ушла.