Мустанг и Чика. Книга 2. Вспышка над стадионом

Каким бы ни был человек сверхсуперпуперменом, иногда случаются в его жизни такие скорбные моменты, которые хочется поскорее забыть, выкинуть из памяти напрочь. Не ожидал от себя такого, что начнут трястись колени. Дубари углядели и принялись глумливо подшучивать. До кучи крутануло живот, расслабились сдерживающие мышцы и содержимое нутра вырвалось наружу с раскатистым рёвом, прилично загадив всё вокруг. Чёртов горох. Охранники неудержимо пали от бешеного ржача.

Не до смеха было моим новым товарищам. Почему-то их оказалось в камере только трое. Смертельно уставшим Акеле и Удаву было приказано убирать мой срач. Мумс моментально ушёл в отключку, а меня дубари отконвоировали в душевую. По любому перед встречей с хозяином заставили бы обмыться. Под тёплыми струями и пеной от ароматного земляничного мыла я, наконец-то, смог преодолеть панику и дальнейший путь был проделан в относительно спокойном состоянии.

Индюка я спрогнозировал в образе химеры из жирной бородавчатой жабы и мерзкой скользкой крысы, с добавками черт подохшего Селезнёва. Когда же меня привели в роскошную гостиную, перед моими глазами предстала сюрреалистичная картина. В кресле перед камином развалилось в одних трусах-семейках нечто субтильное, плешивое, с поросячьими глазками на гладком крысиным личике, и жрало куриную ножку. Возле его кресла пресмыкались Тапыч и Муха, облизывая тощие волосатые ноги упыря. Даже не верилось, что эта чмошная субстанция могла держать кого-то в страхе. Чем-то он напоминал своими чертами одного деятеля из моего времени. Такое же ничтожество с непомерно раздутой значимостью, готовое совершить какую-нибудь гнусность и потом так ласково и невинно предложить отнестись к содеянному с пониманием.

Здесь же стоял спортивный снаряд, в просторечии называемый конём. Через него школяры обычно на физре прыгают. Кстати, на нём классно исполнять элементы паркура типа манки, кинг-конг. Как-то меньше всего предполагалось, что меня позвали сюда этим делом с Индюком заниматься. Сечь на нём меня будут стопудово. Ведь я же не позволю над собой глумиться, как те сломленные пареньки. Вон и пол весь покрыт линолеумом. Кровь легко замыть. И биополе моё пока слабоватенькое, чтобы дотянуться до твари. Зря растратил на Мумса. Ноги снова слегка задрожали, а живот подозрительно уркнул.

Тварь тем временем доедала ножку, одновременно кидая на мои стати вожделеющие взгляды. С перепугу, наверное, показалось. Потом косточка из его рук полетела на пол, а мне было предложено её погрызть.

- Лёг на пузо и пополз, - прошипел мне мордастый конвоир.

- Чего стоишь столбом? Делай, что тебе говорят, - прозвучал бабий голос Индюка.

- Ползи, иначе хуже будет, - снова пообещали сзади.

Я предпочёл остаться на своём месте.

- Раз не хочешь погрызть косточку, тогда пососи мои пальчики на ногах.

Тварь брезгливо отпихнула лизунов и выставила вперёд свои корявые копытца, играя нижними пальцами.

- Сам пососи… У злой собаки. И не только пальчики, - разъярился я.

Тварь радостно оскаблилась, словно только и ждала от меня этих слов.

- Кутырь, Хвост, пропишите борзому люлей, да погорячее, - скомандовал он своим псам.

Меня жёстко загнули и поволокли. Вскоре я оказался крепко привязанным к коню в стыдной позе. Посыпались удары поочерёдно с двух сторон. От боли в пятой точке глаза на лоб полезли. Даже не подозревал, что такой она может быть в этом месте. Не сдержался и заорал. Ручьями полились слёзы. Боже, какой же стыд и позор! Тряпка я, девчонка. Ещё душила жуткая обида, что парень в образе моего первостатейного друга посмел поднять на меня руку и страшно унизить. Когда уже подумывал соглашаться на косточку, порка внезапно прекратилась. Я опасливо оглянулся. Тварь выбралась из своего кресла и стала неуклонно приближаться ко мне. Харя его лыбилась маслянисто. Это чего сука насчёт меня удумала?

Надеюсь, что у упырей тоже имеется кровь, струящаяся по венам. И она порой сгущается, образуя тромбы, закупоривающие сосуды. Тогда твари уже не хочется продолжать свои развлечения. Мысли будут направлены только на то, как бы избавится от резко возникшей острой боли в груди.

Боже, получилось! Тварь остановилась, раззявила рот и повалилась на пол, уткнувшись мордой в мою правую ногу. Вот, полижи её сам напоследок, паскуда!

- Вызывай айболитов, этого ишака разукрашенного развязывай и гони всех их в подвал, - раскомандовался мордастый дубарь.

- Сам звони. Я тебе чё, индийская богиня? Сразу несколько дел делать, – обиженно огрызнулся на Гребня похожий.

- Ладно, отведи их на кичу. Заскочь потом к Децалу. Обскажи ему, что тут закрутилось.