Мустанг и Чика. Книга 2. Вспышка над стадионом

Представление грозило начаться, а кроме Аллы в гримёрке и её помощницы, никого из Весёлых не присутствовало. Забастовку что ли объявили? Странное поведение музыкантов объяснилось очень просто. Перед нами на разогреве показали своё искусство подопечные Лидии Геннадьевны. Пожилые мужики и бабы в старинных одеяниях плясали, кружили в хороводах и пели коровьими голосами примерно полчаса, и с достоинством удалились под жиденькие аплодисменты зрителей.

Весёлые Ребята появились за кулисами все сразу к моменту завершения разогрева. Занавес закрыл сцену, и рабочие деловито суетясь, занялись установкой концертной аппаратуры. Музыканты настраивали свои инструменты, или просто слонялись по сцене. Вокруг Аллы продолжала кружиться помощница, поправляя ей волосы. Никто не выказывал волнения – обычное рутинное выступление. Кроме меня только Павел слегка нервничал, поругивая музыкантов. Зрительный зал был весь забит до отказа. Даже в проходах стояли люди. Все желали насладиться выступлением знаменитого ансамбля.

Открылась сцена, и бодро выскочил улыбчивый человечек среднего возраста, имеющий благообразную внешность и твидовый костюм в тёмную-синюю клетку. Это был штатный конферансье ансамбля с забавным именем Арнольд. Конферансье представил каждого из нас, причём меня под настоящим именем. Возник недоумённый рокот в зале, быстро улёгшийся. Наверное, многие решили, что я просто сильно смахиваю на их многопрофильную звезду местного масштаба. Вон, был ещё один музыкант, который Матвиенко. Тоже похожий, вроде бы.

Концерт начался тухмановской песней «Как прекрасен этот мир». Всё первое отделение Саша Барыкин, Слава Малежик и Толик Алёшин голосили вместе, или выдавали соло по отдельности. В точности, как на прогоне. Я исправно трудился на басах и подпевал где надо бэк-вокалом. Алла стояла также на подпевках. И молодежь, и пожилые зрители с одинаковым энтузиазмом аплодировали артистам. Очень хорошо принимались тухмановские произведения. Алла исполнила пару сольных композиций перед антрактом. Песенки были такими немудрящими, фольклорными: «Березовая рощица» и «Посидим, поокаем», но звучали потрясающе красиво её голосом.

Антракт был объявлен всего на пятнадцать минут. Музыканты горными архарами ломанулись отливать в уборную, потом устало перекуривали. Я устроился возле Аллы в комнате отдыха и забавлял её анекдотами. Та в ответ задорно смеялась и одаривала меня сладким чаем с мятой из китайского термоса.

Следующее отделение началось с совместного с Аллой распева «Вечной весны» Тухманова – Шаферана. Причём, начал я и от волнения непроизвольно включил скиллы, дав голосом не хуже самого Бочелли, чуток приправленного Иглесиасами, причём обоими. Алла даже слегка офигела и оттого не сразу попала в ноты. Но, не это главное. В зале что-то такое навелось от меня, случайно индуцировалось. У многих зримо стали проявляться выражения сильнейшего кайфа. Зрители тянулись друг к другу, трогали руками, обнимались и целовались. Кое-кто даже принялся стаскивать с себя одежду.

Композиция, наконец, закончилась, и мы с Аллой стали солировать попеременно. Она с песнями «Ты снишься мне» и «Музыка любви», и я с композициями Слободкина и Дербенёва - «Что такого» и «Когда молчим вдвоём». Каждое моё очередное соло вызывало в зрительном зале новый приступ разврата. Успевшие раздеться до трусов люди спешно выводились из зала ментами и работниками ДКС. Более устойчивые требовали исполнения песен «на бис», не только моих, но и алкиных. Арнольду приходилось каждый раз выбегать и упрашивать зал не комкать программу концерта и отложить исполнение понравившейся вещи на конец.

С каждым разом ему приходилось всё труднее. Когда я вылез с губинской композицией, то довёл зал до полнейшего безумия. При словах «…такие звёзды, как она» показал на Пугачёву. Алла зарделась вся. Короче, вместо запланированного часа выступления во втором отделении получилось все полтора, и четыре последних в списке номера в исполнении основных вокалистов ансамбля не вписались в программу. Успех получился катастрофическим. Хорошо, что среди зрителей оказались менты, остановившие прущихся на сцену особо неуравновешенных.

Люди в эйфории излучали обратно нечто такое, что меня охватило необычное состояние, которое не могло не окончиться каким-нибудь жутким конфузом. И он пришёл в виде крутейшего стояка. Опомнился, когда Алла, сильно разрумянившись, скосила глазки в неприличном направлении. Ещё эта мерзкая одежонка в обтяжку. Триумф грозил перерасти в жуткий позор. Оставалось надеяться, что издали не так заметно видно. Изобразил приступ медвежьей болезни, чуток согнувшись и держась за живот, и срочно умыкнулся за кулисы, не дожидаясь окончания заключительных мероприятий, подальше от сотен глаз. Паша выскочил за мной следом и схватил за локоть на полном скаку:

- Миша, постой! Куда ты так спешишь? Мы можем с тобой где-нибудь сейчас посидеть до ресторана?