Мустанг и Чика. Книга 2. Вспышка над стадионом

Проснулся с больной головой, в знакомой комнате и в знакомой кровати. Кто-то меня заботливо раздел и укрыл одеялом. Поблизости на диване звонко посвистывал в свои носопырки Змей. Казалось, будто какой-то неумелый музыкант зверски мучил панфлейту. Вспомнилось, что надо тащиться на этот чёртов шахматный турнир. Дядю нежелательно нервивовать. Часы тут есть? Ага, вижу, только девять, надо вставать. Коняга в трусах вроде бы усмирился. Уфф, как же болит башка. Вот я дуб, нажрался вчера опять!

Зашёл в комнату Тоха будить нас со Змеем и звать завтракать. Прекратилась наконец надоедливая змеиная песня. Постоял в ванной под струями холодной воды, плюс таблетка анальгина. Чуток стало легче. Лидия Геннадьевна улыбнулась как-то подозрительно. Я естественно всполошился. Неужели, успел чего-то здесь вчера сотворить с пьяных глаз? И почему у меня морда битая, скула распухла? Не, Тоха руки об меня не распускал. Жлобы своевременно вспомнились. Сюда я, оказалось, притопал на своих двоих, но на какие-либо дальнейшие серьёзные безобразия сил уже не хватало. Раздевали меня Змей, Тоха и его мамаша втроём.

На кухонном столе призывно шкворчала аскетичная яичница. Пообщались с хореографом о вчерашнем концерте, делясь впечатлениями. Женщина была в восторге от моих творческих способностей, а я нахваливал мастерство её подопечных. Заговорили о наших занятиях брейком.

- Миша, когда начнем наши занятия? – сразу взяла быка за рога хореограф.

- Да хоть сейчас, - выпалил я.

Пластинка хранилась у Змеюги.

- Тогда пойдем.

Не знал, теперь буду знать, что в этом многопрофильном дворце также имелась комната с зеркалами, называемая в простонародье хореографической студией. Перешли туда все вчетвером. Раздеваться не стал. Не в семейках же прыгать перед прекрасной дамой. Снял только джинсовую курточку и кроссовки. Зато Лидия вскоре явилась перед моими очами во всем великолепии обтягивающего трикотажного костюма. Мустанга понесло.

- Лидия Геннадиевна, не могли ли вы одеться менее вызывающе? – взмолился я, чувствуя нарастающее возбуждение внизу.

Женщина улыбнулась и согласилась:

- Конечно, Миша. Извини, как-то не подумала. Можешь обращаться ко мне просто Лида, хотя бы потому, что я - твоя ученица.

Вот платье очень кстати. Тем более, что ниже пояса мы сегодня ничего делать не будем. Люблю послушных девочек. Начали с электрик-буги. Запустили пластинку Джеймса Брауна на электропроигрывателе. Элемент «волну» она взяла с ходу. Будто эти движения она раньше изучала. С коброй и поворотами пришлось повозиться. А еще всякие кручения, или роллы рук и ног. Показал, как из этих элементов сплетается каскад движений. Стиль очень насыщен, но первые успехи ученицы позволяют надеяться на быстрое освоение. По виду и настроению было понятно, что это всё ей дико нравится. Пацаны тоже были в восторге.

Теперь следовало показаться перед дядиными ясными очами. Шумилов у себя в кабинете рвал и метал. Один из участников команды Юлия Максимовна серьёзно загрипповала. Дядя умчался принимать спортивные делегации, горестно махнув рукой и наказав не опаздывать. Что теперь будет с нашей командой? Наверное, дисквалифицируют. А он так хотел пробиться в финал! Надо срочно найти хоть какую-нибудь шахматистку на замену.

Поскакал со Змеем к Жеке посоветоваться. Выяснилось, что тот тоже фишку не сечёт в этих вопросах. Может быть, директор школы чего подскажет? Уже втроем прибежали к квартире Марка Ефимовича. Опять засада. Дверь никто не открывал.

В полном отчаянии я решился обрядиться женщиной, пожертвовав на годы вперед своей репутацией. Ни дядя, ни кто другой здесь Юлю ещё не имели счастья видеть. Вовка горячо одобрил идею, а Жека немного засомневался. Вообще-то Шумилов сам должен был бы позаботиться о запасном женском игроке.

Наша троица помчалась в студию к Дибич. Хореограф насмеялась всласть и согласилась помочь нашему горю. Фольклорной одежды там было завались. Меня обрядили в какой-то дурацкий сарафан, под который натолкали груди нехилых размеров. Эй, срочно включаем чувство меры. Образ кормящей мадонны здесь совсем ни к чему. Жека со Змеем ржали надо мной, как обожравшиеся дурью лошади. Гады, в общем, подлые! Заставил сделать себе нормальные грудки такие, сносные.

Еще макияж последовал. Новая ступень моего унижения. Как женщина не старалась, резкие черты выдавали меня с головой, несмотря на длинноволосый рыжий парик. Я больше был похож на крашенную трансуху, приехавшую проституировать, чем на серьезную шахматистку. Хоть паранджу надевай.