Мусульманская дипломатия в России. История и современность

«Выражая искреннее сожаление в связи с невольно причиненной обидой православной общественности, связанной с недостаточно точной интерпретацией моего мнения о преподавании «ОПК» в рамках обязательной школьной программы, приношу свои глубокие извинения», — заявил муфтий «Интерфаксу», однако позиции своей не поменял⁵⁴. В июле 2007 г. Аширов направил открытое письмо Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию II, в котором в резких и оскорбительных выражениях потребовал от него принять меры в отношении настоятеля Казанского собора в Ачинске протоиерея Евгений Фролова, якобы разжигающего исламофобию и препятствующему строительству в этом городе мечети⁵⁵. Довольно быстро выяснилось, что мусульманская община в Ачинске в подчинение Аширова не входит и главной проблемой в строительстве для нее мечети является отсутствие средств, а не чья-то позиция, однако «верховный муфтий Азиатской части России» продолжил развивать свою атаку на Русскую Православную Церковь⁵⁶.

В августе 2007 г. он выступил одним из подписантов антицерковного письма «Клерикализм — угроза национальной безопасности», авторы которого — по преимуществу лидеры Совета муфтиев России и союзные им мусульманские журналисты, солидаризировались с нашумевшим «Письмом десяти академиков», выступали против «феодально-государственной монополии на веру» и требовали, чтобы «клерикализму во всех его видах был поставлен надежный заслон»⁵⁷. Это Письмо стало своеобразным продолжением «Открытого письма мусульманской общественности президенту В.В.Путину», опубликованного 5 марта 2007 г. в газете «Известия» за подписью тех же фигурантов. В «Открытом письме» Аширов и его единомышленники требовали от властей прекратить преследования террористов и экстремистов, вину на которых они возлагали на «оборотней в погонах»⁵⁸.

В марте 2008 г. Нафигулла Аширов, отвлекшись от обличения исламофобских властей, переключился на «еврейскую» тему, развив свои высказывания на тему Израиля, сионизма и евреев как таковых. Иудеи на эти высказывания отреагировали вполне предсказуемо, в очередной раз потребовав от Совета муфтиев объяснений. Правда, на этот раз, не получив вразумительного ответа, Федерация еврейских общин России объявила о замораживании отношений с Советом⁵⁹.

Глава Совета муфтиев Равиль Гайнутдин, в очередной раз поставленный своими сподвижниками в крайне неудобное положение, первое время упорно отмалчивался. Действительно, осудить антисионистские заявления Аширова он никак не мог — это означало бы политическое самоубийство как в арабском мире, так и среди большей части адептов Совета муфтиев. Поддержка же своего прямолинейного сопредседателя сулила Гайнутдину глубокое неудовольствие властей и автоматический выход из процесса межрелигиозного диалога. Поэтому московский муфтий молчал до последнего, а на его сайте повторялась дежурная фраза о том, что «официальная позиция Совета муфтиев России вырабатывается и принимается коллегиально, и озвучивается Председателем СМР или уполномоченными на это лицами», а ответственность за конфликт возлагалась на журналистов и иных провокаторов, среди которых был назван почему-то епископ Егорьевский Марк, заместитель председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата⁶⁰.

Развивающийся конфликт пыталась урегулировать Общественная палата, однако на посвященное ему заседание представители Совета муфтиев не пришли, что не помешало членам комиссии по межнациональным отношениям и свободе совести принять антиашировское заявление. Впрочем, в самый острый момент конфликта его стороны удалось помирить — главный раввин России Берл Лазар и муфтий Равиль Гайнутдин при посредничестве целого ряда высокопоставленных лиц встретились и приняли совместное заявление, в котором даже никого не осудили. В обмен на прекращение конфликта муфтий Равиль Гайнутдин пообещал Берлу Лазару если не избавиться от Нафигуллы Аширова полностью, то хотя бы вывести его из числа сопредседателей Совета муфтиев⁶¹.

Казалось, главе Совета муфтиев удалось сохранить лицо, с наименьшими потерями пережив столь щекотливую ситуацию, однако входящий в Совет муфтий Карелии Висам Бардвил имел особое мнение на этот счет. На следующий день после долгожданного примирения он активно поддержал своего коллегу Аширова, с новыми силами обрушившись на «преступный сионизм». Возмущенные иудеи вновь запросили официальную реакцию Совета муфтиев, где им традиционно ответили «о лицах, имеющих право выражать официальную позицию Совета», Висама Бардвила не осудили, однако пообещали подобных высказываний впредь не допускать⁶².

Это обещание продержалось ровно сутки — до того момента, когда Нафигулла Аширов расставил все точки над «I», заявив, что ФЕОР устроила провокацию против мусульман, ввела в заблуждение Равиля Гайнутдина, в то время как подавляющее большинство мусульман России искренне не любят сионистов. «Я уверен, что он (московский муфтий) никогда не будет осуждать тех людей, которые осуждают преступления сионизма», — прямо заявил Аширов «Интерфаксу»⁶'¹.