Мусульманская Испания

2.Стимул к развитию христианской Испании и Западной Европы

Вторая группа вопросов связана с отношениями между мусульманской и христианской Испанией, а более широко — с отношениями между мусульманской Испанией и христианской Европой. Что касается христианской Испании, то здесь нет особых сомнений. Именно необходимость борьбы с мусульманами за существование сделала христианскую Испанию великой. В Реконкисте Испания обрела свой дух. Трудность заключается в том, чтобы объяснить, как конкретно это произошло. Довольно распространено мнение, что существует неразрывная связь между католической Испанией висиготского периода и Испанией Фердинанда и Изабеллы. Слабым местом этой точки зрения является тот факт, что королевство Астурия, центр, откуда началась Реконкиста, никогда в сущности не входило в состав висиготской Испании, скорее оно было мятежником у ее границ. Значительно ближе к истине гипотеза Америко Кастро, изложенная в его книге «The Structure of Spanish History», которую он формулирует так: «Становление христианской Испании, само рождение ее, происходило по мере того, как она включала в себя, в свою жизнедеятельность то, к чему ее побуждало взаимодействие с мусульманским миром».

Огонь Реконкисты был, конечно, взлелеян прежде всего в Астурии, а затем и в других маленьких северных королевствах. Поначалу, однако, это была не столько надежда отвоевать свои земли, сколько страстное желание независимости. Ревностное стремление к распространению христианства и защите его от ислама тоже на раннем этапе не имело особого значения — следует остерегаться и не приписывать прошлому того, что принадлежит более позднему времени. Иногда кажется, что в тот период действующие лица с обеих сторон вообще не придавали значения различию религий. И только к середине XI в. наступательное движение северных королевств стало сознательно идентифицироваться с распространением христианства. Несколько позднее и мусульмане осознали себя защитниками земель ислама[125].

Северяне в ходе своей отчаянной борьбы сначала за независимость, а потом за расширение власти, все более обращались к христианской вере. В культе Сант-Яго (св. Иакова Компостельского), в частности, они обрели источник сверхъестественных сил, которые поддерживали их в бою и сообщали им уверенность в победе. Наряду с этим они не могли позволить себе пренебрегать материальной основой военных успехов и по мере возможности перенимали у мусульман оружие и военную технику,— ведь казалось, что они и обеспечивали их превосходство. Вместе с этим северяне воспринимали много других сторон более высокой цивилизации, с которой враждовали. Процесс ассимиляции был усилен возникшей уже в начале X в. практикой заселения пустующих земель на границах христианских владений мосарабами с мусульманских территорий. Постепенно эти люди и их культура стали неотъемлемой частью христианских королевств. На более позднем этапе ассимиляцию еще дальше продвинул другой фактор — существование внутри христианских государств больших групп мусульман-мудехаров. Вслед за тем как христиане с севера узнавали Толедо (после 1085 г.), Кордову (после 1236 г.), Севилью (после 1248 г.) и многие меньшие мусульманские города, они принимали образ жизни, получивший развитие в ал-Андалусе, — во всем, кроме религии. Таким образом движение за отвоевание своих земель, стремление быть христианской Испанией нашли в культуре ал-Андалуса элементы, которые, соединившись между собой, дали им их внешний облик. Но сами эти элементы также не были чуждыми, поскольку они были почерпнуты из симбиоза арабо-мусульманского и иберийского обществ.

Сложный комплекс культурных отношений лежит также в основе такого явления, как трубадуры, и некоторые концепции рыцарства. Нельзя сказать, какая именно черта здесь принадлежит Востоку и какая — Европе, поскольку взаимопроникновение этих двух направлений было так велико, что выявить теперь абсолютные различия между ними просто невозможно. Так или иначе, этот союз породил творческое горение, которое выросло в невиданное пламя.

Точно так же, либо вследствие симбиоза, либо через культурный обмен, достигла христианской Европы греческая философия: частично в арабских переводах греческих сочинений, частично в собственных трудах арабо-мусульманских мыслителей. Между христианским Толедо и мусульманской Кордовой не было китайской стены. Во второй половине XII в., когда Аверроэс был на вершине славы, воззрения великого аристотелианца с большей легкостью проникали в христианскую Европу, чем в центральные земли мусульманского мира. Именно эти взгляды в значительной степени стимулировали возникновение философии св. Фомы Аквинского — величайшего достижения средневекового христианства[126].