Мусульманский батальон

С майором Сатаровым я встретился после декабрьских «штурмовых событий» в Ашхабаде. Служил Анвар замполитом 163-го мотострелкового полка 61-й учебной дивизии. Мы его с редактором газеты майором Поваляевым Юрием Андреевичем атаковали вопросами. Юра брал интервью, я присутствовал, с нетерпением ожидая окончания этой извечной и скучнейшей канители. Юра Поваляев в журналистике был травленый волк, на интервью собаку съел, быстро свертел это дело и, закрывая с явным удовольствием блокнот, закончил на завлекательной ноте: дескать, не пора ли нам в Первый парк на бастурму — пастраму поглядеть? Да не мешало бы отведать пиво ашхабадское — вкусное, кстати.

А прок от него был немалый. Во время беседы Анвар постепенно в раж вошел и принялся вспоминать свое героическое прошлое. Сейчас представляю по памяти все, что касалось темы некрополя для Амина и людей Аминовых, который по приказу наскоро соорудили наши бойцы.

— Захоронение приказал мне организовать комбат майор Холбаев. Офицер из КГБ еще раз уточнил у кого-то, можно ли нам забрать труп. Когда ему подтвердили это, мы вынесли тело Амина на площадку перед дворцом. Если быть точным, то выносом тела Амина занимался лейтенант Абдуллаев со своими солдатами. Все это оказалось нелегким делом, и я скумекал разделить обязанности. Уж коль снести тело со второго этажа было делом проблематичным, то последующая работа: выкопать ямы в мерзлой земле, в высокогорье, наковырять камней, насобирать, доставить — виделась мне сверхсложным деянием. По-быстрому никак не управишься — а для нас это было важным и главным: чтобы под покровом ночи закончить все. Поэтому я принял решение: со своим отделением «предаю земле» Амина, замполит третьей роты, лейтенант Абдуллаев, хоронит его детей, а командир взвода старший лейтенант Намозов — остальных, кого обнаружат в комнатах дворца. У Намозова я взял БМП. (По приказу Холбаева Намозов выделил в распоряжение Сатарова БМП № 40, в котором командиром экипажа был сержант Атаев. — Э. Б.) На месте захоронения я должен был установить камень, как ориентир, чтобы можно было потом найти тело. Мы загрузили труп в левое десантное отделение и двинулись на север, в сторону расположения отряда. Там, недалеко от казарм, вырыли яму и положили в нее Амина. Засыпали мерзлым грунтом, сверху накидали камней помельче, а на вершине холмика установили большой камень — ориентир.

Солдаты, естественно, проявили немалый интерес: кого хороним? Я им ответил, что это «местный партийный авторитет». Возвращаясь к дворцу, в темноте немного заплутали. Помог начштаба Ашуров: я вышел с ним на связь, он и вывел нас на нужную дорогу. Доложил по команде и поехал делать перевязку — вы знаете, что я был ранен. Думал, легко обойдется, но не вышло — пришлось все же в госпитале отлеживаться. Впоследствии никто и никогда не уточнял у меня ни о месте погребения Амина, ни о том, как выглядит ориентир — камень тот.

— Анвар, ты бы смог сейчас узнать могилу Амина? — спросил Юра Поваляев.

— Думаю — да. Хотя время прошло, но если пошарить тщательно, нашли бы.

— Как ты определил, в какой стороне Мекка? — в свою очередь поинтересовался я. Вопрос связан с тем, что по мусульманскому погребальному обряду, когда умершего кладут на землю, голова его должна быть повернута в сторону Каабы, дома Аллаха, который находится в Мекке.

— Ничего мы не определяли и тело не омывали, могилу не поливали. Юрий Андреевич знает, что после первой горсти земли, брошенной в могилу, и прочтения аят из Корана могилу поливают водой.

Поваляев этого не знал — в Старом Осколе, откуда он родом, так не хоронят. И потом, когда много вяленой вырезки из говяжьего мяса, открытая веранда ресторана утопает в тенистом столетнем парке, когда рядом сидят друзья с открытыми сердцами, а над головой шелестят старые чинары, — ей-богу, не хочется думать ни о героизме, ни о смерти, ни о бренности тела, которое когда-то неизбежно обратится в прах…

Юра Поваляев не знал мусульманского погребального обряда, но Юрий Андреевич Поваляев, красивый, добрый, умный и непосредственный мужчина, знал толк в бастурме и разбирался в пиве.

— На рассвете, но это уже без меня, наши солдаты стали собирать погибших вокруг дворца и класть их в актовом зале. — Анвар Сатаров упрямо портил трапезу грустными воспоминаниями. — Приносили из кабинетов, из коридоров, даже из лифтов. Знаю, что наших погибших отправили в расположение отряда, а погибших афганцев стали вытаскивать из дворца и хоронить недалеко от него.