Мусульманский Ренессанс

Спорили, разумеется, также и о возрасте, когда следует приступать к учению. Одни рекомендовали обращаться к изучению хадисов лишь в 30 лет, другие — в 20 лет. В VI в.х. ‘Ийад, кади из Кордовы (ум. 544/1149), установил, что, согласно мнению специалистов, низшим возрастом для изучения хадисов является пять лет, в подтверждение чего можно принять во внимание и хадис у ал-Бухари (‘Илм, гл. 18) и то, что ан-Навави (ум. 476/1083) считает это за правило для своего времени. Передают, что знаменитого ал-Хумайди на занятия приносил на плечах его отец[1301]. Такая точка зрения привела к тому, что жизнеописания ученых очень охотно приводят возраст, в котором ученый приступил к занятиям. Иногда, но редко, это случалось уже в шесть лет — к таким относится знаменитый кади ат-Танухи (ум. 384/994)[1302]; с восьми лет начал занятия Абу Ну‘айм из Исфагана, величайший традиционалист своего времени[1303], но чаще всего начинали в 11 лет. Одиннадцати лет начали учебу знаменитый ал-Хатиб и трое из его учителей[1304], а также Ибн ал-Джаузи[1305]. И все же были учителя, которые не терпели безбородых на своих занятиях, вероятно, из-за боязни всяких любовных историй. Поэтому один усердный юный ученик вынужден был наклеивать себе фальшивую бороду[1306].

Единое мнение отсутствовало и в вопросе о том, в каком возрасте следует приступать к преподаванию богословия. Ан-Навави считает, что в любом, когда у тебя будут слушатели. Прекратить же преподавание старик учитель должен, когда у него появятся опасения, что он из-за старческой слабости или по слепоте может перепутать хадисы[1307].

Ал-Исфара’ини — крупнейший шафи‘итский учитель законоведения IV/X в., будучи бедным студентом, работал к тому же привратником[1308]. Другие экономили во время курса обучения тем, что спали на минарете той мечети, где они слушали лекции[1309]. О везире Ибн ал-Фурате рассказывают: во время своего везирства он имел обыкновение ежегодно выдавать поэтам 20 тыс. дирхемов в качестве постоянной субсидии независимо от того, что он им дарил в других случаях или когда они его славили. В годы своего последнего везирства он вспомнил и о студентах (туллаб ал-хадис) и сказал как-то: «Быть может, кто из них и скопит грош (даник) или того меньше, чтобы купить себе бумаги и чернил, но я обязан заботиться о них и помогать им». И он пожертвовал им из своей казны 20 тыс. дирхемов[1310]. Эта история отнюдь не должна наводить на мысль, будто пожертвования в пользу студентов были тогда обычным явлением. Между прочим, и из этих денег значительная часть уплыла, как об этом обстоятельно рассказывается, по другому руслу[1311].

Если студент не становился юристом и не получал должности, то такому ученому без средств к существованию приходилось жить перепиской книг, как, например, христианину Йахйе ибн ‘Ади (ум. 364/974), одному из ведущих философов IV в., который дважды переписал весь комментарий к Корану ат-Табари и умудрялся переписывать в сутки до ста листов[1312]. Абу Хатим, бывший 50 лет подряд переписчиком книг (варрак) в Нишапуре, рассказывает: «Изготовление копий — занятие жалкое и проклятое, оно не дает ни куска хлеба для жизни, ни савана для смерти»[1313]. Ад-Даккаку (ум. 489/1096), который должен был содержать перепиской мать, жену и дочь и в течение одного года переписал Сахих Муслима, приснился однажды сон, будто он получил отпущение грехов во время Страшного суда, «и когда я прошел врата рая, я бросился на землю на спину, растянулся во всю длину, закинул ногу на ногу и вскричал: „Ах! Вот теперь-то, клянусь Аллахом, я избавился от переписывания!“»[1314].

«Предательство переписчиков» (хийанат ал-варракин) рассматривалось как несчастье для науки[1315]; истинно добросовестные ученые по возможности сами переписывали себе свои библиотеки[1316].

Преподавание также давало не очень много. Существовало широкое течение среди ученых, как, например, вся школа ханифитского толка, Ахмад ибн Ханбал, Суфйан ас-Саури и другие, которые объявляли: вообще недопустимым брать плату за обучение Корану и хадисам[1317]. Другие полагали, что брать деньги разрешается, однако ставили превыше всего того преподавателя хадисов, который поучал только «ради небесной награды». Еще ан-Навави в VIII/XIII в. отказывается принимать жалованье, назначенное ему за его должность преподавателя при Ашрафиййе.

По окончании такого бесплатного занятия ученик говорил приблизительно так: «Да вознаградит тебя Аллах!», на что учитель отвечая ему: «Да сделает Аллах тебе это на пользу»[1318].