Мутаген

Напрягало другое. В последнее время наши отечественные подразделения, коих тут было подавляющее количество, стали часто применять беспилотники с кучей всяческой аппаратуры. Там летунов нет, их не особо жалко. Оператор поматерится, повздыхает, да и пойдет бумагу марать, отписываться за очередную «допустимую потерю». К тому же государство щедро выделяло новые и новые образцы. Обкатывая прототипы и малосерийки в самых экстремальных условиях. А что, все логично. Если тут хорошо себя покажут, то можно на любую войну гнать, самое то получится.

Знающие люди говорили, что с предложениями опробовать иностранные беспилотники подкатывали многие. Вот только на них птичка обломинго крылышком махнула… В отличие от моей родной реальности, тут у правителей хватало сообразительности не привечать чужих вояк и их технику. К тому же разрешать испытания на столь уникальном полигоне, как территория Мутагена…

Вот и сейчас нечто непонятное стрекотало едва слышно где-то в окрестностях. Видеть я это не видел, но стерегся. Совсем мало радости получить на голову серию из десятка мин или гранат из «АГС». Очередь из «КПВ» или чего-то наподобие тоже здоровья не добавляет.

Уф, вроде все стихло, да и внедорожник умчался в даль, утробно урча мотором. Следовательно, можно ползти дальше. Передвигаясь на брюхе мимо разлагающихся тел, я едва мог дышать, даже несмотря на респиратор. Тот плохо помогал при таком запахе, пробирающемся во все щели. Использовать же «намордник» именно сейчас смысла не было – оно того не стоило. Запах противен. Но не опасен, а длительное использование морфера, как я уже говорил, оставляло несмываемые, неуничтожимые следы, которых я пока что не заимел. Да и не хотелось, честно говоря.

Но до чего же отвратительно воняет! Уже давно заметил, что тела мутантов разлагаются со страшной скоростью. Бывает, за десяток дней от того остаются только кости, благополучно растаскиваемые мелкими порождениями Мутагена.

Спустя еще десяток метров я наткнулся на искателя, почти разорванного пулеметной очередью. Его рюкзак был распотрошен в клочья, но тут явно поработал не свинец, а обычный боевой нож. Обычное дело – охранники, засевшие на этом участке, да и на всех остальных, кроме образцово-показательных, не гнушались обшмонать карманы и вещи убитых, собирая морферы и наличные деньги. К сожалению, искатели из новичков частенько не желали продавать трофеи на территории Мутагена и несли их во внешний мир. Не спорю, там цена таких предметов подскакивает процентов на двадцать-тридцать, но и опасности возрастают на порядок.

Кроме простых мошенников, обувающих таких горемык, их могут прихватить и криминал, и официальные власти. Первые частенько отпускают живыми – иначе кто-то из опытных искателей или какой-то из кланов может рассердиться и существенно сократить численность урок. Прецеденты были, в результате которых, к примеру, одесские законники потеряли более трех четвертей авторитетов и более половины простых «торпед». Тут порезвились гранильщики – частично сами, частично через наемников. А и дело-то было в том, что братец одного из их соклановцев, независимый искатель, сгинул, пытаясь толкнуть ценный морфер какому-то тамошнему законнику. Результат был, так сказать, налицо. Ну а еще несколько подобных уроков окончательно закрепили в урках условный рефлекс, заключающийся в простых словах: «Не хлестайся с искателями – убьют».

Зато вторая угроза, то есть властные структуры, была иной. Незадачливых любителей денежек не убивали, конечно, но законопачивали лет на пятнадцать или двадцать. И никакая амнистия им не грозила, гарантируя отсидку от звонка до звонка. Ну а выдергивать новичков с тюрем повышенного уровня охраны редко когда собирались. Все ж не тот контингент, ибо бодаться с властями без веского повода себе дороже выходило. Вот авторитетных искателей порой удавалось выдернуть. Или выкупить… Ага, именно выкупить, поскольку порой легче и дешевле было не нанимать отморозков для рывка из-за колючки, а просто занести властям что-то важное и полезное в обмен на свободу ценного объекта.

Все эти опасности подстерегали искателей ЗА охранными линиями, но имелась и еще одна, прямо тут. Почти каждый блокпост, да и некоторые мобильные патрули были снабжены аппаратурой за контролем мутагенной биоактивности. Имея солидные размеры, кучу приблуд и, соответственно, большую чувствительность, почти любой морфер они обнаруживали по малейшим проявлением Мутагена. Не помогали ни защита контейнеров, ни экранирование их от подобного «глаза».

Вот из-за этого я и не таскал трофеи через охранную линию, предпочитая не возиться из-за двадцати процентов дополнительного навара, зато сохраняя здоровье и снижая лишний риск.