Мутант

– Я не из Лузы. Это, вон, тот твой земляк, – усмехнулся мутант. – Все-таки я почти угадал: не родственники, так земляки… Его, кстати, Пистолетец зовут.

– Странное имя… А где он в Лузе жил? Что-то я его не припомню…

– А ты что, всех в Лузе знаешь? – вновь подал голос Пистолетец. – Я тебя тоже не мопню, между прочим. А жил я… тоже недалеко от лобьницы.

– От чего?… – заморгал Сашок.

– Ты не обращай внимания, – вполголоса проговорил Глеб. – У него такая… мута… особенность: он слова путает и буквы в них переставляет. Но привыкнуть можно.

– А чего мне привыкать? – буркнул юноша. – Поем сейчас, спасибо скажу, да поплыву дальше.

– Ну, об этом мы еще поговорим. А сейчас расскажи-ка еще о Лузе. Где ты, говоришь, жил там, на какой улице? Осипенко?… – Глеб обернулся к напарнику: – Пистолетец, ты знаешь такую улицу?

– Не знаю, – буркнул тот. – Но ведь мое мнение теперь под пазретом…

– Ты мне это брось! Не перегибай палку-то. Ишь, обиделся он. Весь такой белый и пушистый!

– Пушистый – это ты у нас, – фыркнул Пистолетец. – А я – урод безмозглый. Лучше бы мне язык вместо пальцев отрезали, да?…

– Сейчас ведь точно по башке вмажу, – пообещал Глеб. – Тогда уж точно безмозглым станешь.

– А кто ему пальцы отрезал? – шепнул Сашок.

– Да отморозки ваши, из Лузы. Оттого и сбежал он оттуда.

– Я тоже из-за них… – вздохнул юноша и посмотрел на Пистолетца уже без прежней неприязни: – Так ты и правда тоже возле больницы жил? А где: на Добролюбова, на Горького, на Ленина?

– Это что, допрос? – запыхтел Пистолетец, переворачивая рыбу и отдуваясь от лезущего в глаза дыма.

– Почему допрос, просто интересно.

– Ну, на Ленина. Еще что тебе инсеретно?

– А в каком доме?

– В большом.

– Нет, ну правда… Какой номер? Может, мы соседями были.

– Восьмой. Теперь доволен?

– Нет… – заморгал Сашок. – Восьмой – это же не рядом с больницей… Это совсем в другой стороне. Напротив больницы на Ленина сотые номера.

– Ладно, Сашок, и впрямь уже хватит, – вмешался Глеб и добавил тихо, наклонившись к уху парня: – Я ж говорил тебе, что он слова и буквы путает. Числа, наверное, тоже, – а потом уже в полный голос обратился к Пистолетцу: – Ну, что, как там наша рыба? А то мы сейчас слюной изойдем.

Рыба оказалась готовой. Пообедали с большим аппетитом; по общему мнению, для полного удовольствия не хватало только соли.

Глеб обратил внимание, что паренек все время кутается в свой балахон.

– Ты чего? – спросил он. – Замерз, что ли? Лето же на дворе, а ты еще и в плаще вон.

– Замерз, – буркнул юноша. – Мне все время зябко, хоть зимой, хоть летом. Мутация, наверное, такая. А может просто свойство моего организма. Ничего, я уже привык, не обращайте внимания.

– Да ладно, – пожал плечами мутант, – нам это не мешает. – А потом он перешел к главному вопросу: – Так куда же ты, Сашок, путь держишь?

– А вы? – мгновенно сжался парень, став опять похожим если не на дикобраза, то уж точно на растопырившего колючки ежа.

– Мы туда, куда тебе точно не нужно, – сказал Глеб.

– Откуда ты знаешь, куда мне не нужно?

– Потому что там, куда мы направляемся, нас с большой вероятностью убьют. Ну, во всяком случае, меня.

– Почему?

– Потому что я страшный, сам же сказал. И потому что я ничего о себе не помню. А тот, кто ничего не может о себе сказать и выглядит, словно леший, вызывает справедливые подозрения. Ну, а те, к кому мы направляемся, вряд ли любят в чем-то сомневаться. И человеколюбием они тоже вряд ли страдают. Так что…

– Вы плывете в Устюг, – не спросил даже, а утвердительно сказал Сашок. – К морозовцам.

– Да… – уставился на парня мутант. – А ты откуда знаешь?

– Потому что, плывя по течению, в первую очередь можно приплыть как раз туда, – передразнивая интонации Глеба, стал перечислять юноша. – И потому что мутанты не поплывут по своей воле к храмовникам, – тут вдруг тон голоса у Сашка переменился, стал просительным, умоляющим: – Возьмите меня с собой! Ну, пожалуйста! Я вам рыбу буду ловить, грибы-ягоды собирать, корешки всякие… Я и готовить буду, и одежду стирать, все стану делать, что ни прикажете!.. Понимаете, мне очень-очень к морозовцам нужно! Они хорошие, они за мутантов, потому что и сами такие. Мне больше никуда пути нет! Со мной никто жить рядом не хочет, потому что у меня такое лицо. Все думают, что это не мутация, а зараза какая. Вот даже вы… и то…

– А ну, тихо! – прикрикнул Глеб. – Ишь, разнылся!.. – он повернулся к Пистолетцу: – Ну что, возьмем его?

– Только если он и прадва будет все делать, что пересичлил! – тут же нашелся старший лузянин.

– Тогда так, – подвел итог мутант. – Сейчас отправишься с нами, но при первой возможности, если встретим по пути село или деревню, где тебя согласятся принять к себе, ты останешься там. Согласен?

Неизвестно, был ли с этим полностью согласен Сашок, но плечами он пожал с понятным, однозначным смыслом: а куда мне, дескать, деваться?

– И вот еще что, – нахмурился Глеб. – Мы с вами сейчас, как слепые котята. Плывем, сами не знаем куда…

– Как это не знаем? – перебил его Пистолетец. – В Устюг же… в этот… Левикий…

– Великий, – поправил его Сашок.