Мутант

– Скорее, повесит. Но не страшно. Главное, чтобы узнала то, что требуется.

– Не страшно?… Вы так легко говорите это о своем «верном соратнике»?

– Давай отбросим сантименты. Жалость, любовь, все остальное… Жизнь сейчас такая, что эти так называемые «чувства» только мешают. Щуп знал, на что идет. Считай, половину своей жизни он посвятил этому заданию. И он его выполнил на «отлично». Но сейчас Щуп раскрыт. Использовать его в качестве агента я больше не смогу. Прозябать после всего в качестве обычной «шестерки» он вряд ли захочет сам. Так что если он погибнет, как раньше говорили, «в бою», то это и для него станет неплохим финалом. И что же здесь страшного?

– Страшно то, как вы делите людей на нужных и ненужных, на полезных и бесполезных.

– А мне это по должности положено. Если бы я делил их по-другому, то мы, городские мутанты, давно бы стали рабами храмовников. Я здесь не балетную труппу набираю, не кружок кройки и шиться веду – я сражаюсь за нашу свободу, за наше выживание. Скажешь, громкие слова, да? Но это не слова – это жизнь. Наша жизнь! Пусть мы уроды с точки зрения «нормальных» людей, но мы тоже люди! Станешь возражать? Не станешь, потому что ты и сам такой. И если бы ты родился в семье мутантов, то был бы сейчас с нами. Впрочем, думаю, и так будешь.

– Не буду, – огрызнулся Глеб. Но уверенности в его голосе по-убавилось.

– Посмотрим, – не стал развивать тему Дед Мороз. – Еще есть вопросы?

– Кто мой отец? – неожиданно вырвалось у мутанта.

– Не знаю. Правда, не знаю. Не имею ни малейшего понятия. Но сильно сомневаюсь, что он сейчас среди храмовников – что-нибудь бы да просочилось. И уж тем более он не среди наших.

– Тогда еще вопрос…

– Давай.

– Почему вы решили шантажировать Святую только сейчас? Если вы знали обо мне с самого начала… Если у вас были мои фотографии…

– «Вы знали» – не совсем правильно. Я знал. Один. Ну, еще Щуп, конечно, но принимать глобальные решения не его прерогатива, да и рядом его не было. А я думал об этом. Разумеется, думал. Но что у меня было? Фото Святой с забавной зверушкой? И что?… Это ты сразу все понял; скорее даже почувствовал… А остальным – что эта фотография?… Да и как я ее покажу людям? Буду ходить с ноутбуком по улицам?… Ну, хорошо. Допустим, я как-то сумел показать ее большому количеству людей. Допустим, убедил своих, что «зверушка» – это ребенок Святой. А как я стану убеждать в этом храмовников? Да, слухи разлетаются быстро. Но слухи – это слухи. А Святая – далеко не дура. Что бы она сделала в первую очередь? Избавилась бы от тебя. Уж не знаю как – отправила бы, как сейчас, в ссылку или все же убила бы… Нашла бы способ. В конце концов, просто сказала бы, что подобрала «зверька» на улице. Ради забавы. Короче говоря, вероятность успеха моей авантюры составила бы слишком малый процент, чтобы ради него рисковать.

– Рисковать? Чем? Не получилось бы – и все бы просто осталось так, как и было.

– Э, нет! Ты не знаешь Святую! Она бы этого просто так не оставила. Она бы мне это припомнила! Нет, я все тогда взвесил и решил подождать. Вот – дождался.

– Но ведь и сейчас она может от всего отказаться.

– Может быть и такое. Но теперь у меня есть ты. А живой, реальный ты – это не «зверушка» на фото. И ты не выполз из подворотни – такого колоритного мутанта не могли бы не заметить раньше. А в приложение к тебе, живому и настоящему, совсем по-другому будет смотреться и фотография. Причем, она у меня не одна, все периоды твоей жизни запечатлены, Щуп постарался на славу. Есть еще и история с твоим «изгнанием». Даже если Святая заткнет рот Щупу, свидетелей все равно хватит. Жители Ильинского, Слободки, Деревеньки… В общем, отвертеться Святой станет очень трудно. Пусть даже большинство и поверит в ее оправдания – останутся и те, кто поверит мне, кто перестанет доверять «непогрешимой» Святой. А зараза недоверия – тот же вирус, распространится среди храмовников быстро. И все – Святой крышка. А она, я повторяю, не дура. И тоже все прекрасно понимает. Ставлю девять против одного, что она не станет так рисковать.

Глеб задумался. В словах Деда Мороза присутствовала очевидная логика. Но даже если тот заблуждается в своих рассуждениях, какая разница? Вот лично ему, Глебу, какая?

– У меня больше нет вопросов, – сказал он.

– Тогда предлагаю тебе вернуться в свой «люкс», – развел руками Дед Мороз.

– Что еще за «люкс»?

– Раньше так назывались номера повышенной комфортности в гостиницах… Ну, в специальных домах, где останавливались приезжие.

– Я читал про гостиницы. Только мой «номер» на повышенную комфортность не тянет. Скорее, на тюремную камеру.

– Пусть так. Не обессудь. Все равно тебе здесь недолго кантоваться – переночуешь эту ночь – и… Как бы ни ответила Святая на мое предложение, ты все равно вернешься к ней. Разве что в случае ее отказа – чуть позже… Думаю, завтра с утра все уже станет ясно.

Дед Мороз нажал на столе кнопку, и в кабинет вошел охранник.

– Отведи нашего гостя назад, – сказал несостоявшийся волшебник. – И передай всем: он мне очень дорог. Если вдруг что – головами ответите.