Мутанты

– Скажи‑ка мне, дочка, у него какое ранение?

– А чего это ты следствие наводишь? – встряла Сова. – Сами же подстрелили американца, а теперь сами допрос устраивают…

– Вас, Елизавета Трофимовна, не спрашивают! Так чем его ранили?

– Ты в моей хате! – возмутилась Сова. – И не одергивай! Совесть‑то имей!

– Я голова администрации! И провожу дознание.

– Ой‑ёй‑ёй – голова! Ты голова у хохлов! А сидишь в России!

Тарас Опанасович ее проигнорировал.

– Чем, говоришь, ранен?

– Осколком. – Оксана отняла свою руку у Джона.

– Где осколок? Мне нужен для отчета. Меня спросят.

– В таз бросила, не знаю…

– Елизавета Трофимовна, где осколок?

– Я что, осколки ваши собираю? – огрызнулась та. – У нас своих хватает. Из Степана вон до сих пор выходят, и из меня…

Джон завибрировал, приподнялся повыше и заговорил отрывисто. Переводчик захлопал глазами и ртом одновременно.

– Переводи! – велел Дременко.

– Господин егерь… Это он вас так называет… Хочу вам сказать, господин егерь… Это судьба. Я встретил вашу дочь.

– Встретил, ну и что? Что дальше?

– Я счастлив, – все еще блуждал глазами переводчик, выдавая смятение. – То есть он счастлив… Ваша дочь прекрасна! Я счастлив, что пошел на мутанта и меня подстрелили русские партизаны. В самое сердце.

Тарас Опанасович обомлел:

– У него что, еще одно ранение, в сердце? Нет же ничего!

– Это в переносном смысле, тату, – помогла Оксана. – Он мне в любви объяснился.

– Мать твою! – восторженно выругался родитель в адрес переводчика. – За что тебе деньги платят?! И что, замуж позвал?

– Разумеется. Мы уж в том возрасте, когда объяснился – и сразу предложение.

– Мое сердце принадлежит вашей дочери, господин егерь, – начал стараться переводчик. – Я никогда не встречал такой прелестной девушки! Не знаю ваших обычаев… Прошу руки вашей дочери, господин егерь!

– Что это он все – егерь, егерь? – недоуменно спросил Дременок. – Я же голова! Скажи, чтоб головой называл. А то получается, Оксана дочь какого‑то егеря…

– Он просит руки… В общем, вроде бы жениться хочет.

– На ком, балда?! Я должен точно знать! А то скажут, подстрелили, а потом еще и насильно женили! Пусть скажет при свидетелях! Четко и внятно. Чтоб не отперся потом.

Джон схватил руку Оксаны и прижал к груди:

– Любоф! Джон любоф!

И опять затараторил по‑американски.

– Я хочу жениться на вашей дочери, – признался переводчик.

– Да ты мне и на хрен не нужен! – перебил Тарас Опа‑насович. – Что американец говорит?

– Он хочет жениться на вашей дочери.

– Фу, ну наконец‑то. – Дременко вытер лоб. – Все слыхали?

– Я так ничего не слышала! – задиристо отозвалась Сова. – Худое ты затеял, сват!

– Какой я тебе сват? – Он дал переводчику кулаком по толстой заднице: – Иди и разыщи пана Кушнера! Пулей! Мы сейчас их и оженим… Скажи, американец зовет!

Бабка стрельнула взглядом в Оксану:

– Ну, а ты что сидишь, как телка? Мыкнула бы хоть.

– Я возле больного дежурю, – равнодушно проговорила та. – Что мне мычать?

– А согласна? – спохватился Тарас Опанасович.

– За американца? – Она снова потянулась и зевнула. – Конечно нет…

– Как – нет? Ты что говоришь? Тебе делает предложение гражданин Соединенных Штатов! В Америку увезет!

– Не хочу я ни в какие ваши штаты. Мне бы поспать часок…

– Ксана!

– Потом, у меня жених есть, дождалась, вытерпела… И что, пойду теперь за какого‑то американца?

– Не за какого‑то! За самого настоящего!

– Тату, не приставай. Сказала – не пойду.

– Дочка, не губи! – взмолился голова. – У меня сердце!

– У всех сердце, – лениво проговорила Оксана. – И у меня тоже… Вот если бы Джон завоевал его! Если бы покорил чем‑нибудь! Как Юрко. Тогда бы еще подумала…

Переводчик наконец‑то вошел в колею и теперь работал языком, как двуствольный пулемет, стреляя в разные стороны:

– Мистер Странг клянется… Он завоюет сердце прекрасной Оксаны. Он выучит русский язык. Он подарит тебе виллу и автомобиль «мерседес».

– Да на что мне его вилла? Когда у меня своя хата есть, а у тату машина хорошая, почти новая. Между прочим, из Германии пригнали, всего шестой год пошел…

Американец выслушал переводчика и перевел взгляд на Оксану.

– Ну хочешь, я подарю тебе остров? У меня есть один островок в Средиземном море, купил случайно… Хочешь свой остров?

– Да сдался мне твой остров… – Оксана опять зевнула и встряхнулась. – Будто своей земли нету. Вон ее сколько! Бери не хочу. Остров… Нашел дуру. Возьми землю, так на ней сеять придется… Не умеешь ты завоевывать сердце девушки. Я такой подарочек хочу, чтоб ни у кого не было, чтоб все от зависти сдохли.

Переводчик стал почему‑то говорить тише, чуть ли не шептать что‑то американцу, косясь на Оксану. И чем больше шептал, тем сильнее тот вдохновлялся и, можно сказать, расцветал. И наконец выдал гнусавую фразу на английском, но заманчивым тоном.