Мутанты

— В том-то и дело! Айбасам на руку пошаманили мы с тобой. У них же у всех двойное гражданство. Одно от доброго духа, одно от злого. Вот они и бегают туда-сюда, туда-сюда… А когда двойное, значит, ни одного нет! Разве на таких подействует шаманская сила? Чумак с Кашпировским, хохлы-то эти, по телевизору шаманили, шаманили да в подполье ушли. Они, поди, не то что наш Юрко, не ускоренный выпуск за плечами имели. Жена у Котенко посидела возле телевизора — беременность рассосалась. Это нынче она каждый год рожает…

— Ничего и не рассосалось! — возразила Сова. — Только заместо пацана девку принесла.

— Да что, я сам не помню? — и вовсе завелся дед. — Бывало, горилку зарядишь, стакан хряпнешь — неделю пьяный!

Заряженной водички утром попил — и рога в землю… Не знаешь теперь, какое шаманство и придумать.

— Какие рога? — всполошилась бабка. — Ты что хочешь этим сказать?

— Иносказательные рога!

— Тогда ладно. — Старуха прищурила глазки. — Может, сегодня ночью пойти да красные флаги повесить? Красные-то заметней. По телевизору видела: быков дразнят, коррида называется. Крестник рассказывал, народу приходит — туча! И все кричат, нервные делаются… Может, стену-то эту и разнесут?

— Жди, разнесут… Она же кормилица! Убери стену — это же снова работать надо. В совхоз, на свинарник. Или на каменоломню. Айбасы ее беречь будут как главное демократическое завоевание.

— Тыала хотун, — подал голос Юрко. — Большого дела хочу! Сова тут же переориентировалась:

— Слушай, дед! А что, если его в Государственную Думу определить? Или в Верховную Раду? Сват-то вон уже в грудь волосатую стучит, мол, я уже демутат! Гуменник назначил. Или еще назначит…

— Там своих шаманов хватает, — поначалу не согласился Куров, но потом передумал: — Оно, конечно, хорошо в Думу. Там айбасов много, и все на виду. Да известности у внука нашего нету.

— Был бы Юрко генерал, которого из кремлевской хаты выставили. Или псих какой-нибудь. Ну, который с правами человека боролся. Тогда прямая дорога. Помнишь, раньше-то как выбирали?…

— Опять — «раньше»? — прикрикнул дед. — Не смей вспоминать! Про сегодняшний день говорить надо! Юрка пристраивать куда-то придется. Не в контрабандисты же ему? Если бы он на шаманстве популярности поднабрался, можно было и про Думу подумать…

— Тундара больше не хотун, — капризно заявил Юрко. — Здесь хочу большого дела! А кундал слабый. Надо мухомор кушать.

— Да принесу я тебе мухоморов, — горестно посулила бабка. — Нынче добрых грибов нема, а этих полно… Съешь покуда ножку Буша?

— Третий глаз закрывается, плохо видит… Мухомор надо!

— Будет тебе мухомор, Юрко, сбегаю! Может, покуда яичко? С горчичкой и маниезом?

— Не приставай ты к нему со своими яйцами! — одернул Куров. — Мы про трудоустройство толкуем. Как его выдвинуть в Думу…

— Видишь, заклинило внука на мухоморах, — посожале-ла Сова. — Выдвинуть-то мы можем, но от кого?… От твоей Киевской Руси нельзя, не пролезет. Сепаратизм называется. Раньше на сепараторах только молоко прогоняли, а теперь целые державы. Сливки в одну сторону, обрат в другую…

— Про раньше чтоб больше не слышал! — отрубил Куров. И тут его озарило: — Елизавета, радость моя!

— Что, Степанушка? — размякла та в мгновение.

— А если Юрку в Раду пойти от чернобыльцев? Его же все равно за мутанта принимают? Так сказать, угнетенное меньшинство, замалчивание радиоактивной заразы… На этом почище, чем на психах, сыграть можно!

— Нечестно, — подумав, заявила бабка. — Юрко не му-дант, а шаман и наш внук. Что же мы его в убогие запишем?

— И то верно. А потом, что в Раде, что в Думе — везде своих мутантов дополна. Только батур тыала хотун нема.

А козел в это время продрался сквозь терновник к стене и давай ее рогами бодать — вроде и мухоморов не ел. Сова же на него посмотрела и говорит:

— Знаю, как большое дело сделать. На шаманском так будет — халаам арыы, долгунуну лабба. Урун вюрюмечи, ана-бар кубатыныны лабба и к чертовой матери. Айбасы навек запомнят. Дешево и сердито.

Дед с внуком лишь переглянулись…

Глава 14

Они выбрались из трубы тоннеля, отошли немного в сторону и с удовольствием повалились в траву. Лежали, смотрели в небо и на первый взгляд напоминали отдыхающих после тяжелой работы контрабандистов.

— На родине и воздух какой-то особый, — заметил Гуменник. — Чуешь, Лях? Россия…

— И дым отечества нам сладок и приятен…

— Приятен, но одежду добывать надо, — заключил бать-ко. — Слушай приказ, есаул… Проберись в село и купи там пару спортивных костюмов.

— Слухаю, батько! — отозвался телохранитель и сел.

— Не годится… Отвечать следует: слушаюсь, господин атаман. Привыкай, Лях. Через год я должен войти в совет атаманов Войска Донского, а еще через пару — его возглавить. Программа-минимум…

— Батько, гляди! — вдруг перебил Геббельс. — Бабы. Сами к нам идут. В России все проще.