Мутация. Начало

И вновь прохлада бокса, грязное брюхо «Патруля» и куча матюков, которые я привычно складывал на гайки и болты, что упорно не желали выкручиваться. Но такова тяжкая доля механика. Тем более, что я тут и за моториста, посему забота о всех сношениях с движком тоже на мне. Но, повторюсь, работа мне реально нравилась. Особенно если Толстуха не подгоняла.

Отработавшие свое элементы подвески я складывал в железную тележку. Мы с мужиками собирали всякий лом и раз в две недели вывозили его в металлоприемку. Копейки, если посчитать, но общая копилка постепенно заполнялась и к концу года мы делили все нажитое на троих. Выходила новогодняя премия, которую мы платили сами себе. За что было бы не лишним поблагодарить и Толстуху, как бы парадоксально это не звучало. Она не совала нам палки в колеса и в долю не лезла. Да и не зачем ей это? Бездетная баба, живущая в свое удовольствие на солидную зарплату и более, чем внушительное наследство. Её брат Сергей, вложился в этот автосервис, а она свою долю прожигала, как хотела. Впрочем, это ее дело.

С подвеской я провозился до шести вечера. Пропустил почти все перекуры — так увлекся. Если бы не Василий, я бы и до ночи колупался.

— Ты чего, на трудовой подвиг нацелился? — поддел он меня. — Толстуха укатилась, можешь больше не стараться. Но мы скажем ей, что ты пахал, как вол. Может, мадам приголубит смазливого мазуту.

— Мадмуазель, — поправил я его, не обращая внимания на колкость. — Она — мадмуазель. Если предложит близость, я сразу соглашусь. Потом займу ее место и буду подгонять вас кожаной плеткой. Особенно тебя. Точнее, только тебя.

— Почему это только меня? — возмутился Василий.

— Потому что тебя много. — пояснил я. — Малоподвижный образ жизни ведет к увеличению объемов тела.

— Ничего себе, малоподвижный! Да я ношусь тут, как электровеник!

— А КПД близок к нулю. Иначе как объяснить, что моя вероятная невеста на тебя постоянно орет?

— Она орет, потому что я рыжий, — ответил Василий. — Другого объяснения нет.

Петр стоял в сторонке и тихонько посмеивался, слушая наш бред. Фактически рабочий день уже закончился, и мы могли собираться по домам. Петр отправился в душ, смывать шпаклевку с лица и волос, а мы с Василием курили и болтали ни о чем. Собрались было пойти переодеваться, как в ворота вкатился старый «жигуль». Весь пыльный. Полукруглые следы от дворников были единственным чистым участком на всей машине. По звуку двигателя, я сразу догадался, что именно привело водителя в сервис. Я сделал шаг навстречу, чтобы сообщить, что мы легковушками не занимаемся и вообще уже закрываемся, как со скрипом распахнулась дверца и наружу спешно выбралась женщина. Немолодая и какая-то помятая. Из-под куцей челки на меня уставились глаза безумца, в выражении которых смешались страх, усталость и что-то еще слабоуловимое.

— Мне нужен ремонт, — выпалила она. — Заплачу, сколько скажете.

Я поймал удивленный взгляд Василия. Нам обоим очень хотелось отказать этой особе, но решиться на это было сложно. Что-то в ее взгляде кричало, что она сейчас сорвется. Тоненькая нить рассудка лопнет, и она скатится в безумие.

А еще я обратил внимание на то, что приехала она не одна. На заднем сиденье находился пассажир. За пылью, покрывшей наглухо задраенное стекло, было сложно разглядеть детали, но я подметил, что человек этот очень высок и лыс, как колено. Женщина перехватила мой взгляд и быстро сместилась, закрыв обзор.

— Почему вы не обратились в соседний сервис? — спросил я, желая хоть как-то разрядить повисшее напряжение.

— Там очередь, а у меня нет времени. — Она несколько секунд смотрела на меня с вызовом, а потом вдруг разрыдалась. Это было неожиданно, как гром среди ясного неба. Впрочем, небо было не совсем ясным.

Василий ошалело таращился на визитершу. Мы оба таращились на неё, не зная, что делать. «Жигуль» нестройно тарахтел, рискуя захлебнуться, а женщина продолжала сотрясаться в рыданиях.

— Послушайте, — Я, наконец, нашел в себе силы выдавить из себя хоть слово. — Мы посмотрим, что с вашей машиной, но, неуверен, что у нас есть детали для ремонта, если таковые понадобятся. Вась, мы же глянем? — Это я уже своему напарнику.

— Конечно, — Он тоже сумел сбросить оцепенение. — Думаю, там не сложно все. Мадам, откройте, пожалуйста, капот.

Она убрала ладони от залитого слезами лица и часто закивала. Полезла в машину, потянула рычажок, крышка капота со щелчком чуть подпрыгнула. Василий открыл ее и стал осматривать внутренности. Ковырялся он не долго. Уже через минуту куда-то убежал и вскоре вернулся с большой картонной коробкой. Поставив на землю рядом с машиной, он стал рыться в куче железок и проводов, что-то бормоча себе под нос.