Мутация в моем сердце

Сверху послышались мужские пьяные голоса. Они не так давно накачались коньяком, а теперь радостно отозвались на приглашение Фриды.

По кривой железной лестнице спустились четыре человека. На мое удивление одним из них был Андерс, кажется, алкоголь его расслабил и отвлек, и теперь мужчина не был против насладиться приятной игрой. Картер даже не заметил, что его карты были у Фриды, он уселся на влажную от сырости пыльную подушку, сложил ноги бабочкой и прокричал:

– Фрида, раздавай на покер!

С тремя другими, следовавшими за Картером, я лично не была знакома. Возможно, замечала в толпе людей, с которыми перемещалась по миру, возможно, слышала в разговорах, которые нечаянно подслушивала при помощи своего особенного слуха, но ранее никогда не общалась и тем более не находилась в одном помещении.

Одного звали Грегор, он был дерзкий и противный тип, который не выпускал из своих зубов сигареты. От него постоянно несло ссаниной и куревом, словно он бесконечно пил пиво и не удосуживался даже расстегнуть ширинку, прежде чем справить нужду.

Находиться с ним в одном кругу меня не привлекало. Грегор вызывал у меня ощущение отвращения и неприязни. Его манеры оставляли желать лучшего, и каждый раз, когда он раскрывал рот, из него вырывались нецензурные выражения и никому не нужные нравоучения. Он был воплощением хаоса и грязи, словно в его мире не существовало правил приличия или хотя бы элементарной гигиены.

Но что-то в нем вызывало нездоровое любопытство. Было ли это его невыносимое хамство или абсолютная уверенность в своей правоте? Возможно, его искалеченная душа искала утешения в этих грязных привычках, прячась за стеной собственного неуважения к себе и другим.

Второго, кажется, звали Джей. Фамилию его я не знала, как и Грегора. На вид он был моложе Грегора лет на пять, ему было около тридцати трех. Джей был светловолосый с длинным рокерским хвостиком, достающим почти до талии. В отличие от Грегора, который был человеком, Джей был мутант, сохранивший свой разум благодаря старому другу, который напомнил ему его прежнюю жизнь.

– Как ты сохранил разум? – спросила я Джея, наблюдая, как он ловко собирает флеш-рояль.

– Мы бухали у друга в гараже, когда все началось, – начал свой рассказ рокер, – я запер его в яме. Уж слишком мерзкое поведение у него начиналось, когда перепивал. Тогда на город опустился туман. Друг не заразился, а я стал мутантом.

Спинные иглы Джея взбудоражено зашевелились сзади, создавая игру волн на его белой майке. Он немного помолчал, кажется, не хотел вспоминать продолжение, и я опять поняла, что задала не лучший вопрос.

– Да отвяжись ты, – крикнул в мою сторону Грегор.

– Я напал на друга, – продолжил Джей, не обращая внимания на слова товарища. – Он защищался, бил меня лопатой. Вдруг я вспомнил кадры из детства, как мой пьяный отец избивал меня до полусмерти. Друг бил и бил меня лопатой, и каждый удар возвращал меня в прошлое, словно в тот день, когда отец выломал мою детскую челюсть своими огромными кулаками. В тот день я думал, что умру. Но увы, – вдруг засмеялся Джей, – я все еще жив. Сука, так легко от меня не избавиться.

Голоса мужиков зарычали в смехе, который, казалось, доносился из царства ада, содрогая стены своими басами. Вместе с ними в истерическом хохоте билась Фрида, от пива она уже еле сидела на табуретке, которая медленно проседала под ее тяжелым весом. Иногда мне казалось, Фрида в процессе игры начинает засыпать, и из ее полуоткрытого рта доносятся мерзкие благовония перегара с куревом.

– Амели, – я обернулась к новой подруге, заметив вновь ее погрустневшие глаза, – ты как?

– Я в норме, – кратко ответила она словно не своим голосом и натянуто улыбнулась.

Никогда бы не подумала, что нитью к человечности могут быть подобные страдания. Я всегда считала, что это добрые и приятные воспоминания, которые способны напомнить тебе о том, кто ты есть и был на самом деле, пока еще не был заражен.

История Джея повергла меня в шок, я словно застыла в недоумении и страхе оттого, насколько у людей бывает сложная жизнь. Мысли о благодарности моим родителям все чаще стали навещать мою голову, заставляя задуматься о том, что благодаря их заботе и внимании мое хоть и непростое детство было наполнено любовью и добром.

Воспоминания о семье вмиг заставили меня улыбнуться, и тут я заметила устремленный в мою сторону взор четвертого незнакомца, который испепелял меня своими хитрыми глазами уже весь вечер.

Я впервые видела этого человека, теперь я заметила, что за весь вечер он не проронил ни слова. Парень лишь смеялся, выставляя свои крупные пожелтевшие от курения зубы. Его лысая голова сверкала в свете фонаря, словно футбольный мяч. Его густые и черные брови придавали лицу некое выражение недовольства. Карие глаза с подозрительной хитринкой постоянно пялились в мою сторону, что он даже пропускал свои ходы в картах, сам того не замечая.

– Виктор, да ты достал уже, – толкнул парня локтем Грегор, – хватит пялиться на бабу. Твой ход.

– Ты проиграл, – Виктор кинул карту в центр стола и задергал своими густыми бровями.