Мутные воды

Закончив перебирать находки, Клим сел на кровать и ощутил, как навалилась усталость. Он достал телефон, поморщился от количества входящих с рабочих номеров, быстро написал брату, потом набрал сообщение Максу: «Спишь?» Ответ пришел довольно быстро.

«Нет». «Как мама?»

Клим вздохнул.

«Состояние стабильное. Угрозы для жизни нет. Телефон в палату проносить нельзя».

«Что за странная больница?»

«Такие правила».

«Ты ей передал?»

«Да».

«Спасибо».

«У тебя все хорошо?»

«Да».

«Я спать. Добрых снов. Долго не сиди».

«Хорошо. Спокойной ночи».

Клим проверил будильник, положил телефон на стол, переоделся в домашнее, попутно порадовавшись, что не забыл теплые носки, и упал на кровать. Постельное белье пахло Женей. Странно было чувствовать ее запах в этом незнакомом месте. Странно, и в то же время успокаивающе.

— Спокойной ночи, Женек, — шепнул он в подушку.

И провалился в сон.

двадцать лет назад

— Клим, — позвала Женя и присела на подлокотник дивана, где он сидел, чинно сложила руки на коленях. Клим напрягся. Такое ее поведение всегда предвещало какую-нибудь просьбу или новость. Как правило из ряда вон выходящую. В последний раз она так пришла сообщить, что задумалась, поставила на конфорку пластмассовый электрический чайник и включила ее…

— Слушаю, — отозвался он.

— У меня через неделю день рождения.

— Я помню, — на всякий случай уточнил Клим. К своей гордости он и правда помнил и даже подарком уже озаботился.

— Ага. Двадцать пять лет. И я тут подумала… В общем… Хм…

Клим присмотрелся к Жене внимательнее. Обычно хождение вокруг да около ей было несвойственно. Оттого напрягся еще сильнее.

— Давай говори уже, — поторопил он. — Чего-то конкретного хочешь?

— Ну как бы да, — кивнула Женя. — Ты же сейчас ни с кем не встречаешься. Займись со мной сексом.

Сначала Клим решил, что ослышался. Не могла же Женя правда…

Хотя...

— Зачем? — спросил он.

— Мне надоело быть девственницей.

— Захотелось попробовать, как оно?

— И это тоже.

— Жень…

На языке вертелось «я пас» и «давай, это не ко мне». Но сказать такое… «Я тебя слишком уважаю». Это было абсолютной правдой. Но для нее это будет из того же списка. Она не поймет.

— Мне больше некого попросить, — опустила глаза Женя.

Клим приподнял брови. Ну вообще супер. А на это, выходит, ему не нужно обижаться.

— Я тебе доверяю, — серьезно сказала она. — Я хочу, чтобы это был ты.

Клим сглотнул. Здесь возразить было нечего.

— Ты можешь хотя бы подумать? — попросила Женя.

— Я подумаю, — пообещал он больше для того, что свернуть тему.

— Спасибо.

— И ты подумай, может оно тебе все-таки так не надо.

— Да я вроде не сегодня все решила, — улыбнулась Женя, встала с подлокотника и ушла на кухню.

В день своего рождения Женя вела себя как ни в чем ни бывало. Утром сходила на пары и отработала часы на кафедре, днем вернулась, созвонилась с отцом и долго с ним болтала, вечером накрыла стол и достала из холодильника тортик — увы, покупной. Поставила две свечки-цифры, Клим зажег их, она задула. И в какой-то момент он решил, что Женя передумала и что самым правильным будет ей ни о чем не напоминать, чтобы не смущать. И честно говоря, вздохнул с облегчением. Он зачем-то слазил в Интернет, там начитался, как оно у девушек в первый раз бывает, и идея лишать кого-то девственности перестала казаться ему столь соблазнительной. Особенно Женю.

Потому что это Женя. Клим не то чтобы был готов заняться сексом с кем угодно, но относился к этому вопросу довольно просто. Но не тогда, когда речь шла о ней. Выходило, что кто угодно не представляет для него ценности, поэтому с ними можно, а с Женей — нельзя, потому что она стала ему дорога. А то, что дорого, нужно оберегать. Почему-то именно с ней срабатывало все, чему его учил когда-то отец.

— Может, прогуляемся, — предложил он. — Погода хорошая.

— Нет, — ответила Женя. — Ты так и не сказал, что ты против. Значит, согласен, да? Тогда давай не будем тянуть. Пойдем.

Сердце ушло в пятки. Не прокатило.

А Женя между тем направилась в комнату, там принялась молча разбирать и застилать его диван. Клим, застывший в дверях, понимал, что надо что-то сказать, остановить, но слова отчего-то застряли в горле. Он смотрел, как движутся ее руки, как короткие темные пряди свешиваются ей на лицо, когда она наклоняется, и видел, как покраснела у нее шея.

Нужно было отказать. Вот прямо сейчас.

Женя закончила и повернулась к нему.

У нее были слегка поджаты губы и дышала она чуть чаще, чем обычно. И так смотрела…

Клим попробовал улыбнуться ободряюще, но почувствовал, что вышло наоборот.

— Женек, — попытался он воззвать к ее разуму. — Подожди. Ты точно уверена…

— Ага. Раздеваться, да?

И она порывисто стянула с себя футболку, едва в ней не запутавшись. Почти плоская грудь, выпирающие ребра, светлая кожа с проступающими венами. Климу захотелось включить обогреватель. Замерзнет же. Окно вон открыто, а на календаре октябрь. Женя между тем расстегнула ремень, хлестко вжикнула молнией на ширинке и вылезла из джинс. На ней было белье телесного цвета, но оно все равно выделялось на фоне ее кожи. Клим поборол желание отвести взгляд.