Мутные воды

— У тебя же защита у студентов, — не понял он. — И экзамены…

— У меня между ними с выходными четыре свободных дня, — ответила Женя. — Мы могли бы уехать вместе чуть позже, я побуду с вами два из них и вернусь на автобусе. Что скажешь?

— Да пожалуйста, — пожал плечами Клим. — Давай. Я уверен, Макс рад будет. И я тоже буду.

Женя кивнула. Ну вот. Она встала на путь исправления. Она молодец.

Клим смотрел на нее с улыбкой. Она любила его улыбку. Она смотрела на нее уже четырнадцать лет и было готова смотреть еще раза три по столько же. Он бы не смог долго быть с ней. Ушел же он в итоге ото всех своих женщин. Да еще и секс... Кажется, она могла заниматься им только в состоянии тотального опьянения. Так себе перспектива.

Нет, она все сделала правильно, когда отказалась. И ей тоже не нужны эти отношения. Влюбленность вовсе не обязывает что-то делать: идти дальше, добиваться, быть вместе...

А его улыбка все равно предназначена ей.

— Представляешь, что мне тут в деканате учудили, — начала она…

Вскипел чайник. Женя налила чай, достала подогретый пирог из духовки. И как это довольно часто бывало, они разошлись уже за полночь.

Глава 9

О том, что Женя очнулась, Климу сообщили по телефону, когда он был на середине реки, и едва лодка причалила, он со всех ног бросился в больницу. Но, пробегая мимо знакомого магазина, остановился и заставил себя продышаться. Надо было успокоиться и не наделать дел. И не стоило еще больше пугать Женю, она и без того сейчас должна быть напугана. Давая себе время, он заскочил в магазин, быстро сделал покупку, и пусть быстрым, но шагом, дошел до больницы. Как выяснилось, успокаивался и возвращал себе способность здраво мыслить Клим не зря. В реанимацию его, разумеется, не пустили. Заявили, что его жена — медицинский феномен и требует особо пристального наблюдения. Тогда Клим послушно сделал расстроенный вид и даже вышел из здания, а потом накинул на себя взороотводящий заговор и вернулся обратно.

К его удаче Женя все также находилась в палате одна. Она была в сознании, лежала на этой ужасной железной конструкции, притворяющейся кроватью, и угрюмо разглядывала катетер на сгибе локтя. Когда Клим вошел, она скользнула по нему невидящим взглядом и вернулась к созерцанию своей руки. Он зачаровал дверь — простенький заговор, которому его когда-то среди прочего научила Злата, признавшаяся, что это изобретение ее брата. Клим порой использовал его на двери своего рабочего кабинета, если уж совсем зашивался. Теперь любой подошедший к палате должен был немедленно вспомнить о чем-то важном или, наоборот, забыть, зачем сюда пришел. Сделав это, Клим на всякий случай поставил купол и только потом снял с себя чары. Женя сдавленно охнула от неожиданности, а потом взглянула на него с таким облегчением, будто ее тут пытали, а он пришел спасти.

«Кремень, а не женщина!» — вспомнил Клим слова влюбленного в нее студента. Да, конечно…

Он подошел ближе, честно собираясь сесть рядом с ней на тумбочку, а потом передумал и лег рядом на кровать, рассудив, что они оба не такие уж и толстые, а значит, поместятся, а койка должна быть рассчитана на куда больший вес, чем их общий. Тем более жизни Жени теперь ничего не угрожало, а значит, гигиеной можно было пренебречь.

Женя не стала возражать. И в ответ на его объятия обняла его сама.

— Здравствуй, — выдохнула она. — Скажи, что ты мне не снишься…

С годами от бесконечных лекций в голосе у Жени появилась лёгкая хрипотца, и Клим только сейчас понял, что во снах её не было. Интересно, а как он сам выглядел там? Он ни разу не додумался до того, чтобы оглядеть себя.

— Нет, все наяву, — ответил он и поцеловал ее в темя.

Женя в очередной раз проявила чудеса покладистости и не стала сопротивляться.

— Как ты здесь оказался?

— Прилетел.

— С ума сошел… Но ты мне и правда снился, — призналась она. — Это были странные сны.

— Это были не совсем сны, — вздохнул Клим. — И я в них действительно был. Тебе подкинули шаманский амулет. Дух-проводник увел тебя не туда…

— Ты шутишь… — Женя подняла к нему лицу и оказалась совсем близко. Глаза у нее были такие же, как и в двадцать три. Громадные, карие, очень красивые. Клим всегда считал, что Макс унаследовал лучшие черты их обоих и радовался, что глаза ему достались от матери.

— Ты была в коме два дня. Что ты помнишь?

Женя опустила лицо. И Клим приготовился услышать от нее, что ничего. Но вместо этого она ответила еле слышно:

— Все помню. Я мучилась из-за Макса и почти решила умереть, а ты пришел за мной. Как ты меня нашел?

— Воспользовался услугами шамана из соседнего села. Спасибо тебе за наводку.

— Мне?

— Да. Твоя студентка рассказала, где его найти. Потому что до этого ты рассказала об этом ей. Я шел по твоим следам.

Женя помолчала, видимо, что-то вспоминая.

— Ты сказал, Семен украл мой диктофон.

— Да.

— Вот же…

И она выругалась так, как это не стоит делать уважаемому профессору.

«Интеллигентная!» — вспомнил Клим очередное восклицание студента.

— Натравишь на него дисциплинарную комиссию? — поинтересовался он.

Женя поморщилась.