Мутные воды Меконга

В прихожей директорского дома располагалась парикмахерская, где его молодая жена и несколько родственников получали немалый доход. Все волосы на полу были черными, и зеркало кривое, как в ярмарочном павильоне. Молодая девушка принесла крошечные чашечки с чаем, и щелканье ножниц замолкло: парикмахер и клиент навострили уши, подслушивая наш разговор. Я говорила по-английски коротко и по делу; Там переводил витиевато, дружелюбным голосом. Тяу сидел насупившись и молча, время от времени подскакивая на ноги и оспаривая то или иное высказывание.

В конце концов Там повернулся ко мне и предложил компромисс:

— Они пообещали больше не останавливаться в гостиницах, но ты должна удвоить бюджет до сорока долларов в день, и они будут предоставлять тебе отчет о всех остальных расходах.

Мы пожали руки, согласились, что наконец-то пришли к полному пониманию, и ушли.

Автостанция Сайгона напоминала остров: высокая ограда держала на расстоянии неопрятных торговцев с их тележками и товаром. Как только мы вошли, нас тут же загнали в полупустой автобус. Мотор уже работал, водитель сидел за рулем. Я обрадовалась, что мне повезло (еще чуть-чуть — и я бы не успела), и плюхнулась на первое свободное место. Водитель дважды нажал гудок, проехал шесть дюймов, вернулся назад — и отпустил сцепление.

Люди набивались в автобус, и жар их тел усиливал и без того ощутимые тепловые волны от мотора. Водитель включил передачу. Я молча умоляла его наконец тронуться с места. Мы качнулись вперед, потом назад — и снова замерли.

Час спустя я готова была оглушить водителя дубиной, вышвырнуть за дверь и повести автобус сама. Он в тысячный раз включил передачу, и автобус сместился чуть вперед. На этот раз я не поддалась на его садисткую шутку. Но, как ни странно, автобус почему-то не остановился.

Влившись в транспортный поток в самый час пик, мы поползли со скоростью гусеницы. Неуправляемые стада велосипедистов проносились туда-сюда перед бампером. Теперь я уже не вздрагивала при виде равнодушного чудища, несущегося на меня с ревущим гудком, — я была у зверя в брюхе и оттуда наблюдала за миром. Я осыпала проклятиями головы неповоротливых велосипедистов, преграждавших нам путь и еще на долю секунды затягивавших время моего заточения в этом вонючем пекле. Водитель старательно исполнял мои невысказанные желания, придвигаясь бампером на расстояние дюйма к расшатанным драндулетам. Он жал на гудок, с ревом проскакивал перекрестки с полной уверенностью, что надоедливые велосипедисты сами уйдут с дороги. Так они и делали, хотя иногда сердце замирало, когда попадался копуша, на секунду исчезающий из виду под ветровым стеклом. Но он тут же выныривал с другой стороны, продолжая крутить педали.

Когда мы прибыли на место, воздух так пропитался выхлопными газами, что кожа моя подернулась пленкой машинного масла. Я вытерла щеку рукавом, на покрывшейся серым налетом рубашке расплылись три пятна черной сажи.

Фунг ждал нас в холле гостиницы: ногти отполированы, пиво и сигареты, как всегда, под рукой. С плохо скрываемым отвращением он окинул взглядом мои слипшиеся волосы и промокшую от пота одежду и спросил:

— Деньги с собой?

7. Деревенская жизнь

Дорогая мамочка! Кажется, моим лучшим другом стал общипанный белый цыпленок. Но как знать, может, и он себе на уме?

Мы снова были в пути. На этот раз мои проводники поклялись, что мы едем в деревню. К сожалению, путь к сельской идиллии лежал не по тихим проселочным дорогам мимо мычащих коров, а по главному шоссе Меконга, по которому непрестанно проносились автобусы и грузовики. Я узнала новый звук: не одиночный рев автобуса, подъезжающего сзади, а объединенный грохот двух дорожных монстров, один из которых пытается обогнать другого. Они оккупировали всю дорогу, расшвыривая в стороны сухую кокосовую шелуху и велосипедистов, оставляя за собой хаос.

Усыпанная гравием обочина, под уклон спускающаяся к рисовому полю, давала хоть какое-то безопасное укрытие, однако вдоль нее то и дело попадались то сломанные велосипеды, то лотки торговцев грейпфрутами. А иногда и аккуратные прямоугольнички выложенного на просушку риса, края которых были обозначены булыжниками размером с футбольный мяч, призванными отпугнуть неосторожных водителей.

Поскольку движение стало плотнее, Фунг вызвался ехать рядом со мной, изображая Давида, сражающегося с едущими навстречу Голиафами. Как ни трогала меня его забота, мне было бы гораздо удобнее ехать в одиночку. Катастрофа разразилась почти сразу. Автобус, мчащийся во весь опор, несся прямо на нас, а грузовик, за которым точно гнались злые фурии, налетал сзади. Фунг как ни в чем не бывало продолжал крутить педали. Для нас четырех дорога была явно узковата. Настал момент истины, и я, струсив, прокатилась по разложенным на обочине красно-желтым палочкам благовоний. Ехавший сзади Тяу засмеялся. Фунг многозначительно покачал головой и цокнул языком. Я искренне пожелала ему смерти.