Муза Диониса

– Я люблю тебя, потому что люблю. Разве этого не достаточно? Мне очень приятно находится с тобой, дотрагиваться до тебя. Почему я вернулся? Я почувствовал, что мне хочется именно этого. Даже больше, чем находится в своем прекрасном доме. И я ни секунды не колебался, как поступить.

Анна была слишком взволнованной, дабы что-то говорить. Да ей и трудно было это делать, в голове у нее не было ни одной четкой мысли, сплошной туман.

Миловидов сгреб ее в объятия и стал страстно целовать. Анна уже не понимала, что с ней, где она, все это куда-то удалилось далеко-далеко.

– Идем на заднее сиденье, – услышала она шепот Миловидова.

Перелезть на заднее сиденье было не так-то просто, но с помощью Миловидова ей все же удалось выполнить это почти гимнастическое упражнение. А дальше она сама стала сбрасывать с себя одежду. И через минуту оба были голыми.

Оргазм был такой силы, что ей даже показалось, что она вылетела из машины. По крайней мере, иллюзия была почти полная. Их автомобиль стоял на обочине, и мимо них сплошным потоком проносились другие машины. И те, кто находился в них, легко могли видеть и слышать, чем они занимались в салоне. Но Анну сейчас это совершенно не волновало.

Глава 30

Почему-то ей стало легче. И вся ситуация больше не представлялось ей такой трагической. Они любят друг друга и они вместе. И у них еще есть какое-то время. Что будет, когда оно неумолимо истечет? Но об этом лучше не думать.

– Поехали, – сказала она.

– Куда? – весело посмотрел Миловидов на нее.

– Как куда? Мы же хотели сегодня танцевать до упада.

Она вдруг ощутила невероятный прилив сил. Их прибыло в ее распоряжение так много, что она ясно осознала, что если не растратит их целиком в самое ближайшее время, то выкинет какую-нибудь невероятную проказу. Она все больше теряет контроль над собой, дионисова стихия, как прожорливое животное, заглатывает ее все прочнее в свою пасть. И даже предложение Миловидова раз и навсегда покончить со своей прошлой жизнью и отправиться куда-то в неизведанное уже не кажется ей таким невероятным. Более того: мысль о том, что может быть именно так и следует поступить, становится все более настойчивой. И это происходит даже несмотря на то, что она ясно понимает, что это безумие. Настоящее безумие…

Она должна что-то немедленно сделать, чтобы заслониться от этой мысли, пока она не обрела над ней безграничную власть.

– У тебя есть в машине что-нибудь выпить? – спросила Анна.

Миловидов удивленно посмотрел на нее.

– Вот это да! А ты умеешь удивлять. По этой части ты дашь фору любому. В машине нет, но если хочешь, остановимся у любого магазина и купим. Вина здесь великолепные. Я по этому делу дока.

– Хочу.

Магазин они отыскали буквально через пять минут. Миловидов откупорил бутылку, и Анна сделала несколько глотков прямо из горлышка. Вино ей понравилось, и после небольшой паузы она снова стала пить. И очень быстро почувствовала нужный эффект, по телу полилось тепло, зато сознание затуманилось, и больше никакие тревожные мысли в него не забредали. Зато еще сильней захотелось петь и веселиться. И чего грустить, жизнь ведь так прекрасна!

Это был ночной клуб, где проводила время молодежь. И Анна почувствовала смущение; она надеялась, что Миловидов привезет ее в более благопристойное заведение, под стать ее возрасту. К тому же Георгу хотя бы. Но в тоже время она понимала, что они оказались тут не случайно, он решил подвергнуть ее еще одному испытанию. И все же она не выдержала.

– Ты не находишь, что я тут самая старая? Может, поедем в какое-нибудь другое место?

– Запомни, у последователей Диониса нет возраста. Возраст – это полнейшая ерунда. Никогда не обращай внимания на такие мелочи.

Он взял ее крепко повыше локтя и повел к столику. Почти силой усадил и стал махать официанту.

– Что ты будешь пить? – спросил он, когда официант возник перед их столиком.

– Что ты закажешь, то и буду.

– Тогда виски.

Анна хотела было возразить, но промолчала.

Кроме того, что она не любила виски, она испугалась, что крепкий напиток окончательно заставит ее потерять контроль над собой. А его и так совсем мало осталось. Хотя с другой стороны, зачем ей этот контроль? Она всю жизнь строго, словно тюремная надзирательница, контролировала себя. И доконтролировалась…

Анна смело осушила бокал виски, вскочила и, схватив Миловидова за руку, крикнула:

– Идем, дорогой, танцевать!

Музыка звучала с такой силой, что Анна чувствовала, как били по ее телу звуковые волны и уходили дальше в глубь зала. Краем сознания она ощущала, что, в самом деле, потеряла всякий контроль над собой, она даже слабо представляла, что сейчас выделывает. Но ее это мало заботило, вернее, не заботило вообще. Такого раскрепощения тела и сознания она еще не переживала никогда. Была ли виною этому изрядная порция виски, которую она только что проглотила, или незаметно для себя она переступила через какую-то невидимую черту, она не только не знала, но и не пыталась понять. Вот уж чем она совершенно не хотела сейчас заниматься, так это самокопанием.