Муза для чудовища (СИ)

Мы вышли из спальни вслед за атой Джеро, напоследок ещё раз истребовав с Дашки обещание не быть дурой (будто бы этого уже не случилось!) и ничего с собой не делать. Арита Сахипова привычно послала всех к чёрту, и я впервые порадовалась её грубости. Раз она уже способна хамить, значит, начинает приходить в себя.

Ата Джеро, сославшись на какие-то неотложные домашние дела, растворилась в недрах своей квартиры, оставив нас с Ианом наедине, после чего мы с ним прошли в гостиную. И уже там меня накрыло волной проcто невиданного смущения, захлестнуло десятибалльным валом неловкости и абсолютно незнакомого мне чувства неуверенности в себе. Я с ногами забралась в кресло и, как за спасательный круг, схватилась за телевизионный пульт. Иан насмешливо заломил бровь, и я, заметив это всепонимающее выражение на его лице, еще больше разволновалась.

— Прекрати, — он сел на ковер возле кресла, локтём прижал оски моих ног, не иначе, чтобы не удрала, и принялся быстро-быстро набирать СМС. — Я сейчас, только Тьёру напишу…

— Да ради Бога! — щедро позволила я. — Можешь не торопиться.

Он хмыкнул, а я подумала, что веду себя как перепуганная школьница, и попыталась привести в относительный порядок свои мысли. На мгновение вспомнились гормоны из нетленки Чи-Чи. Те самые, что радостно скакали по внутренностям и разводили костер в неположенных местах…

Поёрзала.

Вслушалась в бешеный грохот собственнoго сердца.

Покосилась на Иана и с тоскою подумала, что в чём-то даже понимаю Дашку, потому что сейчас, в квартире аты Джеро, после случившегося в тюрьме, после моей истерики, и особенно после поцелуя, свидетелями которого мы стали, я не знала, куда глаза спрятать и как вести себя дальше.

А вот Иан, судя по всему, зал. Нажав кнопку «Отправить сообщение», он небрежно отшвырнул от себя мобильный, а в следующее мгновение его лицо оказалось напротив моего. Близко, волнующе и…

— А как вообще Тьёр оказался возле тюрьмы? — чувствуя себя совершеннейшей дурой, cпросила я. — Ты ему из машины написал?

— Из машины, — подтвердил Иан и дразняще провёл костяшками пальцев под моим подбородком, — иди сюда…

— Люся? — я максимально вжалась в спинку кресла. — Она когда уехала?

— Сразу же и уехала, — он видел меня насквозь и не собирался давать пощады. Решительно вклинил свой торс между моих коленей, одной рукой облокотился о край сидения, а второй уперся в спинку кресла возле моего лица. Святые небеса! — Не убегай.

Куда бежать? Когда у него глаза чёрные-чёрные, а я таю, плавлюсь, будто мягкий воск, понимая, что являюсь причиной бушующего в них пламени.

— Я не убегаю, — возражаю из чистого упрямства, но при этом всё ещё пытаюсь увернуться. — Я… я просто не могу… здесь.

— М, да? — скользит приоткрытыми губами по моей скуле, ласково и вместе с тем как-то невыносимо порочно. — А где… можешь?

— Не знаю, — растерянно признаюсь и поворачиваю голову так, чтобы в своём путешествии его рот встретился с моим.

А он, как назло, не торопится, проходится по виску, задевая край ушной ракoвины, уголок глаза, бровь, переносицу… Не выдержав сладкого томления, я поднимаю лицо навстречу и, уверенно опустив ладони на затылок Иана, притягиваю мужчину к себе. Где-то на периферии сознания тусклым огоньком вспыхнул естественный страх перед неведомым, но его быстро вытеснила волна обжигающего желания.

Именно обжигающего, чёрт возьми! Напрасно я смеялась над разводящими костры гормонами! Кожа горела и вспыхивала под тёплыми губами, плавилась от умелых ласк. Хотелось, чтобы он немедленно прекратил это и, вместе с тем, чтобы ни за что на свете не останавливался.

Меня разрывало от противоречивых чувств, я пугалась тех звуков, что издавало моё горло, и замирала от восторга, слыша, как довольно и поощрительно урчит Иан, реагируя на каждый издаваемый мною звук.

— С ума меня свoдишь, — признался он, а в cледующий миг я почувствовала его руки под своей майкой. Судорожный выдох, совпавший с моим протяжным стоном. Кто кого сводит, это еще тот вопрос… А всё потому, что, когда тёплые ладони задевают обнажённые соски — это…

— Тиш-ше, — Иан втянул в рoт мою нижнюю губу, а его руки продолжили возмутительное, наглое, но безусловно возбуждающее путешествие по моему телу. — Тише…

Ничего подобного я никогда не чувствовала, ни разу за все свои почти двадцать два года жизни. Я забыла вообще обо всём. Бож-ж-же! У меня от этого мужчины крыша едет! От его рук, от запаха, от умелых ласк. Он как наркотик. Мощный, пугающий и чертовски сексуальный наркотик, на который я подсела легко и просто, как на разноцветных медведиков HARIBO… Впрочем, в тот момент мне было сладко и без них.