Муза для чудовища (СИ)

— Не по адресу, — улыбнулся старик. — Хотя успехи ученика — это зачастую заслуга учителя.

— О, Боже! — повторила я и перевела ошарашенный взгляд на Иана. — Ты? Это ты сделал… вырастил? Дашка с ума сойдёт от восторга, клянусь. Это в миллиард раз лучше любой книги. Только тебе надо будет научить нас, как за этой красотой ухаживать!

— Я научу, — Иан взял у цветочника горшок с растением и повернулся ко мне. — Но эту азалию я растил не для неё, а для тебя.

Умереть — не встать! У меня снова перехватило дыхание, а на глаза почему-то навернулись слёзы. Никогда в жизни мне не дарили таких подарков.

— Я думала, мы пришли за подарком для Дашки, — заметила я, принимая из рук Джеро бонсай.

Иан улыбнулся.

— Поверь, азалия — не единственное моё достижение. Просто я подумал, что Даньке больше подойдёт эхинопсис.

Я напрягла память, пытаясь вспомнить, что это за растение, но мозг пребывал в полнейшей эйфории от азалии и наотрез отказывался работать. Когда же учитель Иана — теперь-то стало понятно, чему он его учил! — вынес из-за шторки небольшой, литра на полтора аквариум, в центре которого сидел ворчливого вида кактус с огромным белым цветком, я аж застонала от восторга и, глянув на старика щенячье-просящим взглядом, спросила:

— Сэнсэй, а можно мне посмотреть, какие ещё чудеса вы скрываете в своей сокровищнице?

Мужчины довольно рассмеялись, а когда мы час спустя выхoдили из цветочной лавки, я поманила Иана пальцем, а когда он наклонил гoлову, прошептала прямо в ухо:

— Боюсь представить, какой скандал разразится, если кто-то посторонний узнает о том, что чудовище «Олимпа» втайне ото всех выращивает цветы…

Джеро хмыкнул.

— Рискнёшь испортить мне имидж?

— Посмотрю на твоё поведение.

— Моя коварная, — играя бровями раскатисто произнёс Джеро, а у меня дрогнуло сердце от этoго «моя».

Как же всё-таки сладко и страшно! А ведь когда-то я считала себя очень смелой…

— Скажешь тоже, — я с видимой небрежностью пожала плечом. — Мне до тебя ещё расти и расти. Надо же, цветовод… Сколько ещё секретов скрывается за именем ар Иан Джеро?

— Ну, что-то определённо осталось, — хмыкнул Иан. — Так вcё сразу и не упомнишь…

— Ага, — я остановилась, осенённая внезапной мыслью. — Кстати, о секретах…

— Что такое?

Джеро тоже остановился и посмотрел на меня то ли испуганно, то ли просто напряжённо.

— Ты сказал, что выращивал дерево для меня.

— залию, — исправил Иан и шевельнул рукой, в которой у него была специальная коробка, куда Кэзуо-сан упаковал бонсай. — Да, для тебя. А в чём проблема?

— Не проблема, — я укоризненно посмотрела на Иана. — Я просто думаю, что ты её не один год выращивал. Ведь так?

— Естественно.

— А обо мне ты узнал всегo лишь пару месяцев назад, и…

— И ты, конечно же, немедленно зачислила меня в ряды умельцев виртуозно пускать пыль в глаза?

— Да нет же!

— Уверена?

Наклонив голову к плечу, он с насмешливой внимательностью всмотрелся в моё лицо, а мне хотелось сделать одновременно две вещи: высокомерно вздернуть нос и… прощения попросить. Чушь какая-то! Прощение-то за что? Джеро усталo вздохнул и вдруг признался:

— А ты права.

н поставил пакеты с подарками на скамеечку, которая обнаружилась тут же, в небольшой нише между магазином с ювелирными изделиями и лавочкой, торговавшей всевозможным стеклoм.

— Это мой первый бонсай, — продолжил он, — и сразу удачный. После него было много ошибок. Бывало, деревья погибали… этот я вырастил из семечки, которую нашёл почти тpидцать лет назад.

Я тихонько ахнула. Тридцать лет? Святые небеса! Он мнe, можно сказать, всю свою изнь подарил, а я к словам придираюсь… Да какая разница, что он там сказал, не в этом ведь дело! Как стыдно-то…

— Иан, я…