Муза для чудовища (СИ)

— Просто мне показалось, что после моего рассказа ты стала на меня иначе смoтреть… Тебе неприятно, да?

— После какого рассказа? — шёпотом спросила я и на всякий случай испугалась.

— О моей должности… — скривился Иан. — том, что я могу, что умею… Одна девушка мне как-то сказала, что не каждая Красавица мечтает выйти замуж за Чудовище, даже если это Чудовище заколдованный принц.

Мир вокруг меня вдруг стал изумительно ярким, таким ярким, что я даже сначала сощурилась, оглушенная этим болезненным светом, а потом до меня дошло, что именно так и выглядит чистейшая ярость, я шумно выдохнула и отвернулась к разделочной доске. Кажется, я знаю, кто мог сказать ару Джеро эти слова. И, наверное, догадываюсь, почему он об этом вспомнил именно сейчас.

— Сейчас я злюсь только на Дашку, — по возможности ровным голосом произнесла я. — Уж больно много она стала себе позволять, учитывая то, как часто я слышу от неё фразу «Только не думай, что мы подруги».

Иан неслышно вздохнул за моей спиной, и я продолжила:

— Да и за звание Чудовища я бы с тобой поспорила.

— То есть?

— арактер у меня поганый. И если ты еще будешь тут стоять, дышать мне грустно в спину и занудствовать, то, честное слово, очень быстро в этом убедишься.

Иан весело рассмеялся и потёрся носом о мой затылок. По-моему, он мне не поверил. напрасно…

— Всё ты врёшь, — интимно шепнул он, подтверждая мои опасения. — Замечательный у тебя характер.

И вышел из кухни, даже не догадываясь о том, какую бурю чувств во мне вызвал. Целую секунду я размышляла над тем, чтобы броситься за ним и, наконец, узнать, что я пoчувствую, когда наши губы столкнуться в поцелуе, но волевым усилием заставила себя вернуться к говядине.

«Будь последовательной, Вертинская, — мысленно проворчала я. — Еще полчаса назад ты хотела, чтобы он не форсировал события!»

ГЛВА ДВЕНАДЦАТАЯ. ВСЯ ПРАВДА ПЦЕЛУЯХ

На удивление легко пережив переезд, я откровенно опасалась начала новой недели. Как я буду совмещать работу в Эротике с должностью прораба? Смогу ли? Потяну ли? И главный вопрос: чего ждать от аты Ио Аэды в случае моего полнейшего провала? Стоя под туго вбивающимися в кожу обжигающими струями душа — обжигающими!! Боже! орячий душ казался почти фантастикой, едва ли не большей, чем вся моя жизнь в «Олимпе», — я думала именно об этом. Какие штрафные санкции могут последовать? Может, лишат премиальных? Продовольственных талонов? Или — сердце на миг радостно встрепенулось — уволят?

«Как же, уволят! — проворчал противный внутренний голос, который в последнее время стал активно раздражать своей рациональностью. — А потом догонят и еще раз уволят!» вслед за ним промелькнула даже не мысль, так, отголосок: «А если и вправду уволят? Будешь ли ты так нужна одному симпатичному ару с ямочкой на щеке?» Тело, несмотря на горячую воду, непроизвольно покрылось гусиной кожей, и я, недовольно зашипев, резко выкрутила кран на полную мощь, подставляя свою бедовую голову под потоки ледяной воды.

Оказывается, влюбляться до безобразия страшно. Очень хочется, но при этом боишься так, что хоть вой!

Когда, посиневшая от холода и по уши завернутая в халат, я вышла из ванной комнаты, Дашка тихо охнула, а потом вдруг яростно покраснела и зарычала:

— Если ты всю вoду горячую спустила, клянусь, я обагрю свои руки твоей кровью!

Она так и сказала, честное слово, я не вру и не придумываю ни разу. Не убью, не закопаю, не порешу, не укокошу, в конце концов, а именно «обагрю свои руки твоей кровью». И это было так невыносимо смешно, так в духе моих муз, что я расхохоталась, не в силах произнести ни слова. Дашка сделала из пальцев вилку, поднесла её к своим глазам, а потом повернула её в мою сторону, повторив знаменитый жест Роберта Де Ниро «я слежу за тобой».

По-прежнему хохоча, я неспешно прошла на кухню и, урча, как довольная кошка, поставила на плиту простенькую гейзерную турку — не салатового цвета, привычного, стального, со слегка подкопчённым носиком, — предвкушая скорое наслаждение. Кто бы знал, как мне не хватало нормального тихого утра со своей чашечкой кофе, без беготни между холодным душем, общественной кухней и комнатой, где Дашка вечно суетилась и причитала то ли насчёт того, что «в этих джинсах у неё зад, как у беременного бегемота», то ли o том, что «врали всё про лифчик push-up».

Теперь по утрам соседка рыдала над недостатками своей фигуры в другой комнате, и её вопли хорошо заглушал так любимый нами обеими Rammstein.

Разлив ароматный нaпиток по чашкам, я поставила с Дашкиной стороны стакан с молоком и только после этого с ногами забралась на свой стул. Сделала первый глоток и счастливо выдохнула. Жизнь прекрасна и удивительна, если у тебя к завтраку есть отлично приготовленный чёрый кофе. Так что никаких проблем. Весь мир подождёт.

Дания влетела в кухню, счастливо бормоча под нос:

— Du… du hast… du hast mich… du hast mich, — посмотрела на чашку своего кофе, на стакан молока, отпила из последнего гигантским глотком добрую половину, а затем плюхнула в него мой замечательно сваренный напиток и продолжила припев: