Муза ночных кошмаров

Эллен закидали его вопросами, и когда Минья догадалась, что это за монстры, то ничуть не расстроилась. В конце концов, ужас – это светловолосая богиня, а теперь не нужно ее бояться. Когда няни радостно запрыгали и закричали: «Хвала Такре! Мы свободны!» на сладкое трепетное мгновение она даже подумала, что может быть свободна вместе с ними, как и все божьи отпрыски.

Крики встревожили детей. Некоторые заплакали. И когда Эллен повернулись к ним, Минья догадалась, что, какой бы ни была причина их радости, она не сулила ничего хорошего для нее и ей подобных.

– Нам все равно нужно разобраться с маленькими чудовищами, – сказала Старшая Эллен мужчине.

Все трое смотрели на ряды колыбелек и кроваток с таким отвращением.

– Я приведу Эрил-Фейна, – сказал незнакомец с заостренной бородкой. – Полагаю, он заслуживает этой чести.

Чести.

– Не задерживайся слишком долго, – попросила Младшая Эллен. Она носила повязку на глаз. Тот глаз был косым. Изагол он не нравился, поэтому она вырвала его пальцами. – Я больше не вынесу тут ни минуты.

– Вот, – мужчина вручил ей нож. – Вдруг понадобится.

При этих словах он посмотрел прямо на Минью, а затем ушел. Эллен были легкомысленными, смеялись и говорили:

– Наконец-то мы уйдем отсюда!

Четырехлетний мальчик по имени Эвран подошел к ним, заразившись их смехом, и спросил звонким и веселым голоском:

– Куда мы идем?

Смех резко оборвался.

– Мы идем домой, – ответила Старшая, и Минья поняла, что она и другие дети уже никуда не пойдут.

Никогда.

Мужчина, убивший богов, пришел за ними.

Минья схватила Эврана и побежала к двери. Это не было запланировано. Просто взыграла паника. Младшая Эллен дернула ее за запястье и сбила с ног. Минья пиналась и отпустила Эврана. Младшая Эллен уронила нож. Минья добралась до него первой. Мальчик отполз назад, чтобы спрятаться за кроваткой.

Все остальное превратилось в размытое пятно.

Нож лежал на полу. Краснота растекалась – блестящая лужа на сияющем голубом полу. Неподвижные Эллен, их глаза смотрели в никуда, но… но еще они стояли, прямо рядом с собственными телами. Призраки ошеломленно смотрели на Минью. Она единственная, кто мог их видеть, хоть и не хотела этого. Все это казалось нереальным – тела, призраки, алая лужа или влага на ее руках. Пальцы непрестанно размазывали ее по ладоням. И это был не пот. Вовсе нет. Это было красным и влажным, и когда Минья взяла Сарай с Фералом, то испачкала и их. Они были слишком потрясены, слишком шокированы, чтобы кричать, поэтому всхлипывали и икали, словно забыли, как дышать. Их крошечные ладошки постоянно выскальзывали из хватки. Дети вырывались. Они не хотели идти с ней.

Потому что видели, что она натворила.

Вы тоже хотите умереть? Хотите?

Они, наверное, подумали, что она убьет их следующими. Минья перетащила их через убитых наставниц в коридор. Она не ориентировалась в цитадели; ее никогда не выпускали из яслей. Чистая удача привела ее к почти закрытой двери – слишком узкой для взрослых. Пойди она в любом другом направлении, их бы поймали и убили. Минья протолкнула малышей в узкий проем и пошла обратно за остальными.

Но было слишком поздно. Богоубийца уже прибыл. Все, что она могла делать, это слушать, застыв на месте, пока крики затихали один за другим.

53. Существо, испещренное пустыми местами

– Минья, все хорошо. Минья! – Сарай присела возле нее. Увидела первобытную панику в глазах девочки.

– Это все, кого я могла унести, – сказала Минья, вздрагивая всем телом.

– Я знаю. Ты молодчина. Все кончено, клянусь тебе. Все кончено.

Но Минья увидела призраков Эллен и съежилась. Она не могла забыть их злобные ухмылки и не могла выкинуть из головы правду. Однажды она убила их и сохранила. Без них было никак. Ей бы ни за что не удалось вырастить четверых детей в одиночку!

Остальное было подсознательным. Она впервые использовала свой дар. Минья даже не знала, в чем он заключался, и действовала под влиянием травмы. Ей было шесть лет, и все вокруг были мертвы. Она захватила души нянь и обратила их в то, в чем нуждалась: в ком-то, кто любил бы и заботился о них как мать. По крайней мере, насколько она могла себе их представить, поскольку никогда не имела чести знать хоть одну мать. И тогда ее разум оставил пятно в ее воспоминаниях, а нити Эллен приросли, пересеклись с душой, как корневища орхидей Спэрроу.

Она не могла просто отпустить. Их нужно было искоренить.

Но Минья это сделала.

Она вырвала Эллен из себя, и на долю секунды, прежде чем поток развоплощения подхватил их, женщины снова стали собой. На протяжении пятнадцати лет их держала более волевая личность, которая управляла ими, стала ими. Все это время женщины были в недрах сознания Миньи, и теперь они выползли на поверхность.

Сарай видела, как они обернулись женщинами из сна, – глаза, как туша угря, поджатые губы, злоба. Всего на секунду, но и этого хватило. Затем воздух утянул и развеял их. Эллен больше не стало.

* * *