Муза винодела

— Тогда, может быть, стакан воды? — предложил де Морсе.

Симона глубоко вздохнула и сделала несколько судорожных глотков.

Глаза Рафаэля потеплели.

— Мерзавка, — пробормотал он, целуя ее в висок. — Напугала меня. Ну как, тебе лучше?

Симона поставила стакан на стол:

— Да. — Все равно она должна защитить Рафаэля от этого человека. Она повернулась к правителю Мараси: — Прошу извинить меня, ваше величество. И примите мое запоздалое приветствие.

Привычным жестом он отмахнулся от извинений и подарил ей чарующую улыбку. Симона ошеломленно заморгала. Она очень хорошо знала эту улыбку, но никогда не предполагала, что так может улыбаться не только Рафаэль… До сего момента не предполагала.

— Раньше вы называли меня Этьеном, юная леди, — напомнил де Морсе. — Почему бы не продолжать так и дальше?

— Благодарю вас, ваше величество. — Она предпочла бы гореть в аду.

— Ну а теперь в мой номер?

— Нет, — отказалась Симона. — Голова больше не кружится. Так что все в порядке.

— Ты уверена? — Рафаэль стоял перед ней. Как же они похожи!

— О, Раф… — Ее сердце разрывалось. Все эти годы его окружала ложь. Как давно знает об этом Габриель? Знает ли Люк? Харрисон наверняка был в курсе. Но вот что известно Рафу?

— Мы не задержимся здесь, — пробормотал он. — Посидим несколько минут, чтобы ты окончательно пришла в себя, а потом пойдем.

Симона выдавила из себя улыбку, призывая на помощь все свои дипломатические навыки, выработанные за долгие годы:

— Хорошо.

Этьен пригласил их за свой столик, тут же заказав еще воды и фруктов.

— Это поможет, — пояснил он. — У моей жены часто бывали головокружения в начале беременности.

— Я не беременна, — сказала Симона, бросив на Рафаэля быстрый взгляд, чтобы проверить, как он отреагирует на эти слова. — Я слышала, что ваша жена умерла. Мне очень жаль. Она была замечательной женщиной.

— К сожалению, ей ни разу не удалось стать матерью, — вздохнул Этьен.

— Печально. — Ей казалось, она понимает, куда клонит де Морсе. С чего бы ему просто так откровенничать насчет своей бездетности? — Рафаэль говорил, что вы собираетесь восстанавливать свой виноградник, — осторожно начала Симона.

— Да.

— Мимолетное увлечение?

— Скорее долго откладываемый проект. Я еще несколько лет назад хотел за него взяться.

— Жаль, что вы не смогли сделать это раньше. Когда долго откладываешь, часто бывает слишком поздно.

— Время покажет. — Этьен повернулся к Рафаэлю: — Конечно, я не жду, что вы не глядя возьметесь за заказ, однако надеюсь уговорить вас приехать и посмотреть.

— Но у Рафаэля есть свои виноградники, — вмешалась Симона. — Вы полагаете, что ради вашего проекта он должен все бросить?

— Симона… — Рафаэль неодобрительно покачал головой.

— У вас наверняка есть помощники, Раф, — сказал де Морсе.

— Но хозяин-то я. — Рафаэль даже отдаленно не мог предположить, почему это вдруг Симона решила его защищать. Он не нуждается в этом. Откуда столь странное отношение к старому другу ее отца? — Опасения Симоны вполне обоснованы. Поэтому любой проект должен согласовываться с моими собственными планами.

Взгляд, который Симона послала де Морсе, был триумфальным и отнюдь не дружественным. Сначала Габриель, а теперь вот Симона. Чем их не устраивает Этьен де Морсе? Рафаэль видел на свадьбе, как превосходно Симона умеет держаться в обществе. Сейчас же она, похоже, напрочь забыла все правила хорошего тона.

— Рафаэль, — заявила она, — я хочу уйти. Сейчас.

— Еще минуту. — Рафаэль повернулся к Этьену: — Я совсем неизвестен в Европе. Да и здесь, в Австралии, все еще продолжаю зарабатывать себе репутацию. Совершенно непонятно, как вы узнали обо мне.

— Я всегда знал о тебе, Рафаэль.

— Нет! — воскликнула Симона, поднимаясь из-за стола и не сводя глаз с Этьена. — Вы не можете сделать это.

— Обстоятельства вынуждают, — тихо проговорил де Морсе, слегка наклонив голову и тоже вставая.

Рафаэль растерялся.

— Чьи обстоятельства? — Симона походила на пантеру, приготовившуюся к прыжку. — Ваши?

— Моей страны.

— Нам нет никакого дела до вашей страны.

— Я вижу. В свое время меня это тоже не очень беспокоило. — Плечи Этьена поникли. Казалось, он постарел сразу на десять лет. Де Морсе медленно повернулся к Рафаэлю. — Я надеялся, что все произойдет несколько иначе, — сказал он. — Но у меня нет выбора. Я хочу, чтобы вы знали.

— Назовите вашу цену, — предложил Рафаэль, считая, что речь идет о заказе.

Все это ему очень не нравилось. Открытая враждебность Симоны. Непонятная реакция Габриель, когда он сообщил ей о своей встрече с Этьеном. Пристальный взгляд синих глаз де Морсе. Было что-то странно знакомое в этих глазах. Что? Ему никак не удавалось вспомнить.

Де Морсе старался взять себя в руки. Наконец он заговорил:

— Мое имя Этьен де Морсе. Я — муж Мариетты Сулемон Арденн, недавно скончавшейся. Сын покойного Франсиско де Морсе, внук Пьетера, правнук Алайна. Я король Мараси, государства на границе с Испанией. И ты, Рафаэль Франсиско Пьетер Александер, мой сын.