Музей

В дверь без стука вошел Пантелеев. На нем были только трусы в цветочек. Начальник охраны зевал и чесался.

- Пантелеев, как тебе моя грудь?

- Круто! - рявкнул Пантелеев.- Не откажусь!

- Потому и не предлагаю. А вот он,- Элоиза ткнула пальцем в Верлибра,хочет ее прикрыть. Перхота где?

- Из эбсэнд! Настоятельно рекомендуется обождать! До девяти ноль-ноль!

- Грудь не ждет, грудь со временем превращается в груди. Найти Перхоту!

- Слшс! - Пантелеев, раздирая рот в зевке, ушел.

- Пантелеев! - вернула его Элоиза.

- Чего изволите? - спросил тот из коридора.

- Для иллюстрации доставить сюда Шенкель.

Начальник охраны зашел в комнату, взял листок бумаги, записал на нем "1. Перхота. 2. Шенкель", протянул его Элоизе: "Распишитесь!" Элоиза расписалась, и он ушел. Вернулся: "Дату еще! И расшифровку подписи".

Первой он привел Шенкель. Та была в просторной ночной рубашке. Элоиза стащила с нее через голову рубашку и усадила рядом с собой.

- Ну как, права я?

- Так точно, груди! - рявкнул Пантелеев.

- Дать ей шенкеля! Перхоту ко мне!

Быстро с Перхотой не получилось. Рассвело, а Пантелеева все не было. Верлибр стал дремать. Элоиза стояла у трюмо и рассматривала свою грудь. Мне она нравилась со всех сторон.

- Что-то нет Пантелеева,- сказал я.

- А его и не будет,- бросила Элоиза.

- Как не будет? - встрепенулся Верлибр.

- Так. Не будет - и все. Перхоты нет - значит, не будет и Пантелеева.

- Где он?

- Почем я знаю? Где-нибудь. В мастерской или на пленэре. Он свободный художник. Для него любая баба - мастерская и пленэр.

В семь утра Элоиза стала делать утреннюю гимнастику. Верлибр с интересом следил за ее грудью. Когда Элоиза стала отжиматься, Верлибр вскочил петушком и тоже попробовал отжаться, но на втором отжиме стукнулся носом об пол. Из носа у него потекла кровь.

- Нет в жизни счастья. Прав был кореш Вася. Как жаль, что сгнил, бедняга, в лагерях,- гнусаво пропел Верлибр.

И тут я проснулся.

В двенадцать ноль-ноль были...

В двенадцать ноль-ноль были: Верлибр, Салтычиха, Салтыков, Вова Сергеич, Скоробогатов, Пантелеев, Элоиза; из приглашенных: я, Шувалов, Шенкель. Федул где-то загулял. Вел заседание следователь Куксо, секретарем был его помощник Усть-Кут.

Я опоздал на несколько минут. Куксо продемонстрировал мне красное удостоверение.

- Сядьте! Вы нам тоже понадобитесь. Кстати, не помешало бы взглянуть на ваш паспорт.

Я вспомнил, что у меня его забрал Вова Сергеич, обещал вернуть еще в прошлый понедельник и не вернул.

- Первый раз слышу о каком-то паспорте,- пожал плечами Вовчик.

- Ограничимся этим,- сказал Куксо.- В повестке вопрос один: о Перхоте. Для ясности: нам стало доподлинно известно, господа, что Перхота... убит.

Следователь цепко впился взглядом сразу во всех, вдруг кто вздрогнет или крикнет: я, я убил! Зря старался, мент! Эта новость протухла еще вчера.

- Труп пока не обнаружен. В четверг, после утреннего общения со всеми вами, Перхота как в воду канул. Вышел из музея и никуда не пришел, ни домой, ни в студию, ни к одной из своих тринадцати любовниц.

- На чем основано ваше убеждение, что Перхота убит? - спросил Верлибр.

Для директора главное - уметь сформулировать вопрос и внятно произнести его.

- На тринадцати любовницах? - предположил Скоробогатов.

- Ни на чем,- ответил Куксо.- Найден кусок его разодранной рубашки в крови.

- Где? - Верлибр нахмурил брови.

- Тайна следствия. Неподалеку.

- Почему именно его? Рубашка может быть чья угодно.

- Может, но она его. У нас криминалисты деньги за так не получают.

- Как и наши специалисты, могу заверить вас.

- Сочтемся амбициями потом.- Следователю, похоже, надоели пустые препирательства.- Пусть каждый вспомнит, о чем и когда он в последний раз разговаривал с Перхотой. Во всех подробностях, пожалуйста. Во избежание повторения - матери учения.

Разумеется, все припомнили мельчайшие подробности, опровергнуть или подтвердить которые мог только Перхота.

Если сложить всё, что все припомнили, получалась полная неразбериха, как в атомной физике. Перхота одновременно находился на разных этажах музея, но только с половины девятого до девяти, а после этого провалился как сквозь землю.

- Может, действительно, того... провалился? - задумался следователь.- Так, прервемся. Где у вас колодцы, левневка?

Следователь, Верлибр и я спустились вниз. В колодцах и прочих сливных местах музея Перхоты не оказалось.

- Да и чего ему там делать? - спросил Верлибр.

- А тут что у вас? - ткнул Куксо на вход в подвал.

- Там хранилища, лаборатория, таксидермия, экспедиционный инструмент,важно ответил Верлибр.

Куксо на мгновение задумался. Отпуск похерен, хоть выходные погулять, подумал он.

- Потом. Что-то душно. Продолжим в понедельник.

В понедельник нашли Перхоту...

В понедельник нашли Перхоту.

Вова Сергеич пришел на работу, как обычно, к половине девятого, не спеша спустился в подвал, открыл настежь входные двери, подпер их деревянными брусками, проверил печати на дверях складов и экспедиционной, осмотрел разные закоулки, а потом только зашел к себе. И тут же вылетел наружу, вытолкнутый запахом разложения.