Музей. Архитектурная история

Можно обозначить два принципа организации коллекций, характерных для периода с XIV по конец XVII в., – символический и таксономический. Если в эпоху Возрождения посредством предметов пытались передать устройство универсума, то новоевропейская коллекция отрицает символизацию и претендует лишь на как можно более полное представление мира природы, что должно было обеспечить возможность его познания и максимально эффективного использования[38]. В последующую эпоху этот принцип повлиял на становление идеи музея как храма науки и искусства и на формирование характерных особенностей его архитектуры.

Глава 2 Постижение прошлого

Долгое время, вплоть до XVII в., способы организации пространства для хранения коллекций не менялись. Собрания живописи и скульптуры размещались во дворцах, в личных покоях и были чаще всего недоступны для публики.

Ситуация изменилась в Новое время, период окончательного формирования музея как культурного института и музейного здания как типа гражданской архитектуры. Это произошло во многом благодаря тому, что в мировоззрении начала доминировать сциентистская (научно ориентированная) составляющая, которая оказала сильнейшее воздействие на все сферы культуры, в том числе и на музейное строительство, поскольку в архитектуре опредмечиваются основы мировоззрения общества, его этические принципы и эстетические идеалы[39].

Одним из главных факторов здесь стала новая, по сравнению с Возрождением, стратегия отношения к прошлому: акцент с эстетического наслаждения «объектами прошлого» сместился на их изучение, осмысление исторической реальности. Сциентистское отношение к прошлому характеризуется ориентацией на фактичность, рефлексивностью, то есть критическим отношением к прошлому, и систематичностью подхода, которая выражается в выстраивании объяснительных схем к прошлому.

С этими процессами связано расширение понятия музея и увеличение числа его функций. К хранению и демонстрации прибавились исследовательская и образовательная функции. В это же время музей становится публичным. И именно с последним явлением связано формирование музея как нового типа общественного здания, когда коллекции перестают размещать во дворцах и правительственных сооружениях и начинается непосредственное музейное строительство.

2.1. Возникновение первых музейных зданий в XVIII в.

XVIII век становится переломным моментом, когда благодаря совокупности изменений в культурных процессах, произошедших в обществе, появляется собственно музейная архитектура, то есть пространство для коллекций предметов обособляется от иных (чаще всего дворцовых) помещений и приобретает собственное, специфическое архитектурное оформление, которое с течением времени будет изменяться в зависимости от функций, выполняемых музеем.

В этот период начинается процесс институализации музея. Его важнейшей особенностью стало принципиально отличное от предшествующей эпохи отношение к прошлому. Если культура Ренессанса прошлое эстетизировала, представляя его как античное наследие, то рационально ориентированная культура Нового времени избрала другую стратегию – сциентистскую. Теперь же на первое место вышло не некое любование дошедшим до нас из глубины веков, а его изучение и попытка проникнуть в исторические закономерности. Представление о природе как о гигантском механизме, приводимом в движение сложной системой «пружин», законы действия которых могут быть открыты с помощью разума, окончательно вытеснило религиозную мистику за пределы мироздания[40]. Возникшая в результате научной революции XVI–XVII вв. новая картина Вселенной, отрицание книжных авторитетов, требование опытной проверки знания – это одни из ключевых особенностей мышления эпохи.

Благодаря этому зарождаются научный подход к искусству и аналитическое отношение к прошлому, что способствовало процессам развития и усложнения всего комплекса исторических наук, включая искусствознание, которое более не базируется на биографиях художников или скульпторов, а опирается на историю развития искусства. Еще в XVII в. Рене Декарт отказывал истории в статусе науки и относил ее к разряду занимательной литературы, считая, что, поскольку историк живет вне изучаемого времени, исторические построения базируются не на основаниях научного исследования, а на игре воображения и в силу этого бесполезны[41]. Подобная критика истории базировалась прежде всего на отсутствии документального основания, которое в сочетании с научно-критическим методом превратило бы ее в род опытного знания. То есть до тех пор, пока материалами первоисточников располагали только коллекционеры, не всегда видевшие в них какую-либо ценность, кроме эстетической или материальной, историки в основном продолжали довольствоваться исторической традицией – авторами, им в данной области предшествовавшими. В XVIII в. картина меняется, постепенно становящиеся доступными древности оказываются фундаментом документальной базы исторической науки.