Музей боевых искусств

— Куда они делись потом? — От нетерпения я переминался с ноги на ногу, как лошадь перед началом забега.

По лицу женщины промелькнуло сожалеющее выражение.

— Не знаю. В этот момент в магазин зашли покупатели, и я переключила внимание на них.

— Жаль, — я приятно улыбнулся. — Но спасибо и за те факты, что вы мне изложили. Вы очень наблюдательны. А внешность парней описать можете? Одного я знаю. Широкоскулый такой, узкоглазый. Нос большой, губы полные, отвисшие. — Передо мной живо всплыло лицо остановившегося в переулке и выстрелившего в охранника парня. — А вот как выглядел второй, с удлиненными волосами?

— С удлиненными волосами? — переспросила продавщица, вновь напялила очки и посмотрела мимо меня в большое — от пола до потолка — витринное стекло на улицу, очевидно, пытаясь представить себе двух спешащих по тротуару парней. — Ну, ему лет тридцать. Лицо у него такое суровое, но приятное. Взгляд пронзительный, тонкие губы, нос прямой… Больше, извините, ничего сказать не могу.

Еще раз поблагодарив продавщицу за оказанную помощь, я вышел из магазина «Оптика» и направился через дорогу.

Кафе называлось «Здравствуй». Оно представляло собой двухэтажное кирпичное П-образное здание с фонтанчиком в середине двора, огороженного декоративным забором. На обоих крыльях здания на втором этаже были летние площадки. На них сидели немногочисленные в этот час посетители. Гремела музыка. Весело тут у них.

Я миновал небольшую автостоянку перед кафе, вошел во двор, где также стояли несколько столиков, и наткнулся на рослую официантку лет двадцати двух. У нее были длинные ноги, выпуклые, будто две громадные лампочки, ягодицы, выпиравшие под мини-юбкой, узкая талия, покатые плечи. Две лампочки чуть поменьше она прятала под блузкой.

— Добрый день, проходите, пожалуйста, вам показать столик? — на одном дыхании сказала девушка, и на округлом лице ее, покрытом слоем пудры, маскирующим прыщи, появилась заученная улыбка.

— Зря стараешься, я не веселиться пришел, — подыскивая в голосе строгие начальнические нотки, изрек я. — У меня другой интерес. Вчера утром, примерно без пятнадцати девять, в ваше кафе не заходили двое парней с рулонами в руках? — задал я вопрос, неожиданно осознавая всю его нелепость. Дураками же нужно быть, чтобы после ограбления музея расположиться неподалеку от него в кафе и закусывать или, скажем, выпивать. Но раз уж вопрос задан, не забирать же его обратно.

— Да нет, не видела, — сказала девица, как-то странно шевельнув плечами, отчего две вызывающие восторг груди напряглись, разошлись в стороны, чуть не оторвав на блузке пуговицу, и тут же возвратились в исходное положение.

Интересно, умеет ли она проделывать такой же фокус с «лампочками» побольше?.. Черт, отвлекся… В общем, иного ответа от официантки я и не ожидал.

— Но парни направились в вашу сторону. Возможно, они проходили мимо вашего кафе.

— Может быть, — беспечно согласилась девица. Она утратила ко мне интерес, ибо заметила входящих в кафе клиентов, которых по роду своих занятий обязана была обслужить, и, устремляясь к ним, бросила мне: — А вы у дяди Коли спросите. Он у нас все замечает; может, он и видел тех, кого вы разыскиваете, — и она на ходу кивнула в сторону стоящего у входа в здание кафе невысокого жилистого мужчины лет шестидесяти, в темно-синей форме охранника.

Я направился к нему.

Уж не знаю, каким охранником был дядя Коля в жизни, но роль такового он разыгрывал классно. Мужчина стоял с грозным видом, сложив руки на груди, посверкивал лысиной и, словно лучом прожектора, шарил острым, ощупывающим взглядом по двору кафе, лицам посетителей, пытаясь выявить угрожающую вверенному ему объекту опасность, потенциального нарушителя порядка, а то и скрытого террориста.

Не обошел вниманием его рентгеновский взгляд и мою физиономию, а поскольку я у дяди Коли по каким-то одному ему ведомым признакам подозрения не вызвал, взгляд у охранника стал не то чтобы мягче или добрее — менее настороженным.

Я приблизился к мужчине и с ходу выложил цель своего прибытия, называя его при этом дядей Колей, чем вызвал у охранника некоторое расположение к моей особе.

— Двое в темных рубашках, говоришь, — выслушав меня и осознав всю значимость своей персоны, от которой зависит поимка преступника, медленно проговорил охранник. Опустив уголки рта, он некоторое время стоял с задумчивым видом, а потом изрек: — Двоих не видал, а вот троих довелось, и не без пятнадцати девять, а без пятнадцати восемь.

Я был раздосадован. Чего-то не в тему мужик говорит. Мало ли кого, когда и где он в своей жизни видел. Я вяло улыбнулся:

— Понятно.

— Пойдем покажу, где дело происходило, — заявил дядя Коля, сошел со ступеней крыльца и направился к боковому входу во двор кафе.

Я двинулся следом. Мы вышли на прилегающую к пустынному проспекту дорогу, на противоположной стороне которой за бетонным забором высилось здание новостройки с подъемным краном, и остановились.