Музей боевых искусств

Девушка не возражала, я пододвинул к себе фотоальбом и стал листать его. Сидели мы так, голова к голове, минут десять. Я переворачивал страницы, а Лена изредка комментировала те или иные снимки. Ей наверняка было интересно вспомнить детство, юность, ну и более зрелые годы, учитывая, что ей сейчас, как и Оксане, двадцать семь лет. Я старался выглядеть не очень скучным, ну а уж когда пошли страницы со школьными фотографиями, действительно почувствовал неподдельный интерес.

Наконец дошли до школьной виньетки. «Выпускники средней школы № 22» — гласила витиеватая надпись на большущей фотографии. Я повернул альбом, чтобы виньетка предстала перед моими глазами так, как задумал свою работу для просмотра фотограф, и быстро пробежал глазами по овальным портретам празднично одетых учеников и фамилиям под снимками. Этих нескольких секунд, которые я якобы с деланым безразличием разглядывал виньетку, мне хватило для того, чтобы увидеть то, что я собирался увидеть, а также запомнить. Остальные фотографии меня уже не интересовали. Поэтому я, сидя как на иголках, стараясь не очень торопиться, долистал альбом и поднялся.

— Все, Лена, спасибо вам большое, до свидания.

— А-а… фотография? — недоуменно сказала девушка, увидев, что я забыл на столе снимок Оксаны.

— Ах да! — спохватился я, на этот раз ничуть не играя, так как действительно забыл про фотографию, взял ее и сунул в нагрудный карман рубашки. — Проводите?

— Да, запру за вами калитку.

Оставив на столе альбом, хозяйка дома встала со скамейки и пошла рядом со мной к воротам.

Перед тем как выйти на улицу, я задержался и обернулся к девушке.

— Лена, в прошлый раз, когда мы виделись, вы сказали, что мы с Оксаной добираемся до ее дому дальней дорогой. А что, есть ближняя?

Хозяйка дома посмотрела на меня так, как смотрят на прохожего, который спрашивает у другого прохожего, как удобнее перейти с одной стороны тротуара на другую.

— Да вон, по центральной улице пройдете, следующая улица и будет Оксаны.

Я ничуть не смутился и задал второй, наверняка не менее дурацкий, на взгляд Лены, вопрос:

— А с этой стороны какие по счету ворота Оксаны? А то в прошлый раз мы с ней вокруг шли; боюсь, отсюда я не сориентируюсь и не сразу отыщу ее дом.

Девушка усмехнулась:

— Ну, вы прямо как из тундры приехали… Третий дом у нее слева. Может, вас проводить или вы теперь уже сами дорогу найдете?

Я растянул в улыбке рот от уха до уха.

— Спасибо, сам найду, — с этими словами я переступил порог калитки и быстро зашагал к центральной дороге.

Уставшая ждать меня у касс Аэрофлота, Дашка уже прогуливалась вдоль них по тротуару. Завидев меня, она двинулась навстречу.

— Ну, узнали, что хотели? — спросила моя подруга, когда мы сблизились.

С довольным видом я подмигнул:

— Узнал.

— Расскажете? — В глазах девицы было любопытство.

— Непременно, но… чуть позже. У меня есть еще одно дельце. У тебя номера телефона рыжего майора нет случайно?

— Есть! — Дашка округлила глаза. — Вы хотите ему позвонить?

— Да нет, просто хочу посмотреть, как его номер на бумаге смотрится… Конечно, позвонить хочу, чего бы тогда спрашивал? Давай сюда!.. — И я полез в карман за сотовым телефоном.

Дашка стала ковыряться в сумочке.

— Сейчас, сейчас, — пробормотала она, вытаскивая то одну бумажку, то другую, то визитную карточку. — Я где-то записывала, когда майор меня к себе вызывал…

— Вообще-то, записную книжку иметь положено, — пробрюзжал я, отходя под дерево в тень. Поиски номера телефона наверняка продлятся долго. У девицы не сумочка, а корзина для бумаг.

Наконец Дашка отыскала то, что нужно. Набрав записанный на клочке бумажки номер на мобильнике, я дождался, когда на другом конце телефонной цепочки откликнется хозяин убогого кабинета РОВД, и, прокашлявшись, произнес:

— Привет, майор!

Рыжий милиционер не сразу понял, кто звонит, и недовольно спросил:

— Кто это?

Я решил немного поинтриговать:

— Тот, с кем ты больше всего на свете хотел бы повстречаться.

— Не говорите загадками, — буркнул Джованни. — Или назовитесь, или я положу трубку.

— Ну, Игорь я, Гладышев! — сказал я с не меньшим пафосом, чем представился бы на моем месте знаменитый Ленька Пантелеев.

— Что?! — Рыжая обезьяна потеряла дар речи. Несколько мгновений в трубке слышались булькающие звуки, очевидно, Самохвалов хватал ртом воздух, потом хлопок закрывшейся челюсти, и наконец, словно громовой раскат грома, прозвучал голос майора: — Ты!.. Ты!.. Урод! Ты еще смеешь мне звонить, после того что натворил?!. Да я!..

— Если ты не прекратишь истерику, — сказал я холодно, — то я положу трубку. Ты не хочешь со мной поговорить?

— Хочу, — тут же спокойным тоном откликнулся майор, очевидно, сообразив, что было бы глупо прерывать связь с коварным преступником, которого разыскиваешь, и принялся меня увещевать: — Игорь, неужели ты не понимаешь, что усугубляешь свое и без того незавидное положение? Это ж глупо, ей-богу, бегать от правосудия. Не такой уж ты матерый преступник. Тебя все равно поймают, это вопрос времени. Давай встретимся, поговорим…

Я усмехнулся той наивности, с какой Самохвалов пытался заманить меня в свои сети.