Музей богов

— Это которая из индуистского пантеона? — риторически спросил я. — Мало что знаю. Практически ничего. Лишь то, что читал в популярной литературе и слышал в этом музее. Знаю, что богиня Кали — освободительница, защищающая всех, кто ее почитает. Она ужасная разрушительница времени и невежества, темное воплощение женской сущности. Через нее удовлетворяются все физические желания…

Девушка не дала договорить и закрыла своей ладонью мне рот. От ее руки приятно пахло сандалом, и потянуло еще какими-то незнакомыми возбуждающими бурную фантазию ароматами.

— Стоп, — сказала она, по-прежнему не убирая свою руку. — Этого вполне достаточно. Теперь послушай меня. Давным-давно жил один такой бог, которого звали… нет, имя его лучше вообще не произносить, а тебе хорошо бы даже и не знать. Богом я его назвала лишь для того, чтобы тебе был понятен характер возможностей этой личности.

Сказав это, она убрала ладонь и отодвинулась от меня.

— Что, имя такое ужасное, что и произносить нельзя?

— Да не то чтобы… просто существует легенда, согласно которой, если часто вспоминать его истинное имя, это прибавит ему сил и облегчит существование в этом мире.

— Правда что ли?

— Я же говорю — легенда. Но с богами никогда не поймешь, где легенда, а где факт. А при ряде обстоятельств легенда становится исторической правдой и входит в школьные учебники, вспомни Иофана. Так вот, как-то раз этот бог вдруг решил, что для продления личного существования ему необходимо регулярно забирать чьи-нибудь жизни. Человеческие, как ты понимаешь, причем, чем больше, тем лучше.

— Не он первый, не он последний. И что? Помогло?

— Нет, конечно. Он просто сошел с ума.

— Сумасшедший бог? Это что-то. И как с ним было потом?

— Ну, как было, так и было. Чтобы избежать какого-нибудь еще большего глобального безобразия, другой бог… вернее, богиня, превратила его в каменного идола, но не убила, поскольку полагала жизнь любого бога высшей ценностью. В результате ночью лунного затмения на какое-то время злой бог снова делался подвижным. Не весь, только глаза. В остальное время оставался каменным, сохраняя сознание. Ты представляешь, что такое сознание, запертое в неподвижном камне? Это и была моя месть. Шевелиться он уже не мог, пока не убьет любого, кто окажется в непосредственной близости. Вернее, пока не коснется его. А поскольку сам двигаться не мог, то надо, чтобы кто-то дотронулся до него в ночь лунного затмения. Вот дикари и приносили ему жертвы. После этого, недолго, он мог двигать глазами, а через некоторое время опять каменел. Дикари приходили в экстаз. Так и существовал злой бог, будто каменная статуя. Некоторое время он служил главным идолом какого-то африканского племени, потом его где-то прятали, и вот не так давно случайно нашли, посчитали скульптурой и продали в этот злосчастный музей. Вернее, Эргадов официально приобрел его на аукционе в Базеле и дополнил свое собрание. Так и стоял бы злой бог неподвижным изваянием, никому бы не мешал, если б только та парочка не оказалась рядом в опасную ночь. Женщине с мужем просто не повезло. Зачем они оба и сразу схватились за него? Надеюсь, мы это когда-нибудь узнаем. Зато злой бог вместо одной жизни получил сразу две, поэтому обрел полную подвижность и сбежал. Теперь он занял человеческое тело и ведет активную жизнь. Он скоро такого наворотит, что никому мало не покажется.

— Я правильно понимаю, что раз теперь у него две жизни, то в камень он превращаться не будет? И он по-прежнему сумасшедший?

— Все верно. Но ему можно… вернее, нужно помочь вернуться в прежний вид. Вот этим-то я и хочу заняться с твоей помощью. Это второе дело, помимо нарисованных дверей. Тем более что он всеми силами будет тебе мешать закрывать эти двери. Даже попытается близко не подпустить. Понятия не имею, как именно он поступит, но какие-то действия предпримет, уверяю тебя.

— Так как же все-таки звали это злое божество? Я никому не скажу.

— Лучше тебе даже и не знать, как. Называй его просто Бог Смерти. Или Бог Зла. Или Сет, как его именуют в древнеегипетской традиции. Популярный псевдоним, не хуже прочих, так что вполне можно использовать. У меня с ним давнишняя взаимная вражда.

— Расскажешь?