Музей как лицо эпохи. Сборник статей и интервью, опубликованных в научно-популярном журнале «Знание – сила»

Иван Фёдоров имел тесные связи с просвещенными людьми Европы. В частности, в Дрезденском архиве найдена переписка русского первопечатника с саксонским курфюрстом Августом. Во время работы во Львове он изобрел разборную пушку и занимался усовершенствованием ручных бомбард. В поисках заказчика Иван Фёдоров ездил из Львова в Краков и Вену, где встречался с императором Рудольфом II и демонстрировал ему свое изобретение. Когда по каким-то причинам Рудольф II от условий, выдвинутых Фёдоровым, отказался, тот написал письмо Августу: «…Итак, я владею искусством изготовления складных пушек… каждую без исключения такого рода пушку можно разобрать на отдельные, строго определенные части, а именно на пятьдесят, сто и даже, если потребуется, на двести частей…» Об изобретении в письме говорится неясно, можно лишь судить, что это была многоствольная мортира с взаимозаменяемыми частями.

К сожалению, биографические сведения о русском первопечатнике весьма отрывочны, точно не известно место его рождения, лишь приблизительно историки могут назвать и дату – около 1520 года. Она возникла из косвенно подтверждаемого древними источниками предположения, что во время организации типографии ему было приблизительно от 30 до 40 лет. Многие исследователи сходятся в том, что происходит он из новгородских мастеров рукописной книги и в Москву приехал с митрополитом Макарием, в окружении которого находился в конце 1530–1540-х годах. Известно, что Фёдоров был женат и имел детей, которых вывез из Москвы, когда перебирался в Литовское княжество.

Еще меньше мы знаем о Петре Тимофееве Мстиславце. Прозвище позволяет предположить, что он родился в белорусском городе Мстиславе, но в точности это не известно. Первое документальное известие о помощнике Фёдорова относится ко времени их совместной работы в Москве над «Апостолом» в 1564 году. В 1566 году Иван Фёдоров и Петр Мстиславец вместе оставили Москву, передав дело книгопечатания ученикам Никифору Тарасиеву и Андронику Тимофееву Невеже.

По одной версии, это было обусловлено гонением ортодоксальной верхушки церкви, по другой – они уехали по приглашению гетмана Григория Александровича Ходкевича, пригласившего московских типографов в свое имение в небольшом белорусском местечке Заблудове.

Шрифт, гравированные доски и другие нужные инструменты, как известно, печатники привезли из Москвы, типографский стан по указаниям Фёдорова изготовили местные плотники, и в июле 1568 года на западе Белоруссии открылась новая типография. За два года ее существования Фёдоровым и Мстиславцем были изданы «Учительное Евангелие» и «Псалтырь» с «Часословцем». В предисловии к последней книге, вышедшей в 1570 году, гетман Ходкевич обещал финансировать славянское книгоиздательство, но «Псалтырь» оказалась последней книгой заблудовской типографии, вскоре после выхода издания в свет 23 марта 1570 года она прекратила свою деятельность. По словам Ивана Фёдорова, основной причиной закрытия типографии была старость гетмана.

Друг и соратник первопечатника Петр Тимофеев Мстиславец перебрался в Вильну и здесь на средства богатых купцов Мамоничей основал новую типографию. А сам Фёдоров, собрав типографские инструменты, шрифты и нехитрые пожитки, отправился во Львов.

Львовские зимы

Путешествие осложнила эпидемия моровой язвы, свирепствовавшая до 1572 года, и во Львов Фёдоров прибыл в 1572 году, накануне зимы. Для основания новой типографии нужны были немалые средства, и он обратился за помощью к зажиточным горожанам. Но безрезультатно, те были заняты восстановлением своих домов после пожара 1571 года и тратить деньги на друкарскую затею не хотели. Не до типографии было и церкви – Львовская православная иерархия в ту пору жила конфликтом между Гедеоном Балабаном и Иваном Лопаткой-Осталовским, претендовавшими на епископское достоинство.

Поддержку печатник нашел лишь у ремесленников, не столь богатых, как церковь, но все же достаточно зажиточных, чтобы ссудить необходимую сумму. В документах тех лет сохранилось имя одного из них – Семен Седляр. В 1573 году он дал в долг Фёдорову 700 злотых, сумму по тем временам немалую. Однако типограф столкнулся с новой проблемой – суровыми цеховыми законами. Чтобы начать работу, нужен был столяр, который изготовил бы типографский стан, наборные кассы, ящики для хранения шрифта. Но взять на службу его было нельзя – это запрещалось цехом столяров. Пытаясь решить вопрос, печатник обратился в Городской совет, где 26 января 1573 года его жалоба была отклонена. Совет поддержал цеховых старшин, разрешив, однако, обратиться в цех и нанять там ремесленника для выполнения необходимых работ, но… с дозволения стоящего над ним мастера. В таком дозволении Фёдорову было отказано. Тогда совет обратился за консультацией к Краковским типографам Матвею Зибенайхеру и Миколе Пренжине.