Музей обстоятельств (сборник)

Тем более от приближенных. В придворных кругах королевская нагота останется незамеченной по причинам, не требующим объяснений. Между прочим, голый король сможет извлечь из сложившейся ситуации даже некоторую выгоду. В самом деле, если вы меня принимаете голым, даже целиком голым, и не находите нужным дать мне понять, что я, собственно, гол, а вам это известно, то есть недвусмысленно демонстрируете уважение к моему безусловному праву быть голым, извольте подчиняться моему обнаженному величеству с еще большим усердием в полном соответствии с чрезвычайностью исторического момента.

Чрезвычайность исторического момента в том и заключается, что все теперь все знают, дураков больше нет. Согласие иметь (и терпеть) во главе государства раздетого предполагает особое отношение каждого к самому себе лично и к своему ближнему. Никому ничего теперь не надо стесняться. Жулик пусть будет жуликом. Корыстолюбец – корыстолюбцем. Любителю силовых методов не надо беспокоиться о правах человека. Приверженцу олигархии – о судьбе демократии.

Ну а как отнесется ко всему этому мировое сообщество? О, с большим пониманием! Конечно, байка о “новом платье короля”, удовлетворительная для внутреннего пользования, здесь уже не сработает, и, если голый король пожелает нанести визит в сопредельные государства, он должен будет обогатить идею “нового платья” соответственно новым содержанием. Концептуалистам голого короля следовало бы разъяснить всему миру, что “новое платье” обязательно что-то символизирует. Очень плодотворна мысль интерпретировать “новое платье” как символ открытости. С другой стороны, рационалистическое сознание, мало восприимчивое к символам, легко успокоить, объяснив наготу короля чем-нибудь незамысловатым, да хотя бы эксгибиционизмом, понимаемым, разумеется, расширительно. В самом деле, то, что непозволительно ни одному одетому правителю, в случае с голым королем может выглядеть вполне естественным, ведь положение голого подскажет ему естественную для эксгибициониста линию поведения: надо, к примеру, поносить все родное, открыто презирать историю своего государства, глумиться над его прошлым и выставлять напоказ то, что другие никогда не показывают. Замечательно, что фактор обмана (первопричина всего происшедшего, вспомним сказку) выносится за скобки: нудистская инициатива будет целиком приписана королю, а не каким-то там придворным ткачам или советникам.

Кстати, об обмане. Мы ничего не сказали о тех двух обманщиках (а именно так аттестует их сказочник на протяжении всей этой неприглядной истории). Обманывали же они, как известно, не только короля и его приближение, но и весь народ, пока тот не прозрел. Есть мнение, что, обобрав казну (вспомним, сколько золота ушло на осуществление их затеи), обманщики благополучно улизнули из королевства. Однако в сказке на этот счет нет никаких намеков кроме того, что обманщики были пришлые. Но я думаю, им незачем торопиться.

Правила игры ставят их, приближенных к августейшей особе, вне всякой опасности. Что до самого короля, то он даже заинтересован в расширении эксперимента: разве не заманчиво это – одеть (вернее, раздеть) все население королевства?

1993

6. Последнее предупреждение,

сделанное на спиритическом сеансе в Доме культуры железнодорожников