Музеи Парижа

Во втором кабинете со стороны Сены выставлена «Мадонна канцлера Роллена» Яна ван Эйка – наиболее известное произведение нидерландской школы XV века в Лувре. Название картины связано с именем заказавшего ее канцлера, фигура которого видна слева. Молитвенно сложив руки, Роллен почтительно опустился на колени. На нем дорогая, отороченная мехом одежда, за ним вырисовываются мраморные колонны с нарядными капителями, но и одежду, и архитектуру замечаешь после того, как посмотришь на лицо. Оно настолько выразительно, что сразу же приковывает к себе внимание. Лицо канцлера сурово, высокий лоб говорит о незаурядном уме, а выступающий вперед подбородок- о воле, даже жестокости. Рядом с образом Роллена образ мадонны кажется несколько условным, идеализированным, хотя Ян ван Эйк и придал ей черты типичной фламандки. На коленях Марии сидит худенький серьезный младенец. Мадонна и канцлер находятся в лоджии, отделенные от окружающего стройной колоннадой. За нею открывается великолепно написанный городской пейзаж, в котором исследователи находят сходство с Льежем. По берегам широкой, извивающейся реки разбросаны дома горожан и церкви. По мосту снуют пешеходы и всадники. Их мелкие фигурки можно хорошо различить, вооружившись лупой. Увеличение поможет оценить точность движений, верность и выразительность рисунка. В этой части картины человек неразрывно связан с городским пейзажем.

Вслед за Яном ван Эйком выступила целая плеяда выдающихся нидерландских мастеров. Лувр дает возможность познакомиться с творчеством некоторых из них. Пожалуй, наибольшее влияние на развитие искусства XV века оказал Рогир ван дер Вейден (1399/1400-1464). Его мастерская была первой хорошо организованной школой, откуда вышли ученики, превратившие стиль учителя в своего рода эталон. В 1913 году Лувр приобрел так называемый триптих Брака (считается, что он был заказан Екатериной Брабантской в память мужа Жана Брака). На боковых створках изображены Мария Магдалина и Иоанн Креститель; в центре – богоматерь, Христос и Иоанн (евангелист). Пять фигур занимают всю поверхность деревянной доски. Пейзаж за ними – просто фон. Возможно, что в таком построении композиции проявилось знакомство с итальянской школой (Рогир ван дер Вейден ездил в Италию). Но что решительно отличает триптих от итальянских картин XV века, так это характеристика изображенных персонажей. Все действующие лица живут напряженной внутренней жизнью. Благословляющий Христос полон тревожной настороженности; серьезен, задумчив Иоанн. Более гармоничен образ Марии, но и в нем чувствуется печаль.

Пьета из Авиньона. XV в.

С традициями искусства Рогира ван дер Вейдена связано творчество Квентина Массейса (1466-1530). В Лувре находится превосходная жанровая картина Массейса «Меняла с женой» (1514). Художника интересуют и портреты людей, и окружающая их обстановка. Итальянский живописец никогда не стал бы так подробно перечислять, словно поглаживая взглядом, многочисленные предметы на полке и на столе: монеты, весы, зеркало. . . Молитвенник, например, написан столь тщательно, что можно разглядеть на зеленом фоне изображение богоматери в красном платье, прочесть заглавную букву на открытой странице, полюбоваться узорчатым украшением корешка. Не менее типична для нидерландского мастера и такая деталь, как зеркало, с отраженным в нем кусочком улицы, виднеющимся сквозь окно. Таким путем Массейс как бы раздвигает границы лавки, связывает человека с окружающей средой.

Нидерландское искусство уже в XV веке опережало искусство соседних европейских стран. В раздробленной Германии не существовало единой художественной школы, были сильны готические традиции. Французское искусство раннего Возрождения также складывалось на основе переработки готического наследия. Правда, в отличие от Германии, экономическое и политическое развитие Франции способствовало созданию единого централизованного государства. Франция прежде других европейских стран приобщилась к итальянской культуре.

«Пьета из Авиньона», написанная неизвестным художником примерно через двадцать лет после «Мадонны канцлера Роллена» Яна ван Эйка, поражает своей условностью. Вместо пейзажа весь задний план занят золотым фоном. Удлиненное, изогнутое, угловатое тело Христа, лежащее на коленях матери, полно чисто готической экспрессии. Мертвенная бледность, кровоточащая рана, полуоткрытый бескровный рот придают образу драматизм. Напряженность сцены усиливается от сочетания зеленовато-оливковых тонов тела Христа с темно-синими – плаща Марии. Однако окружающие центральную группу фигуры более человечны, просты. В их лицах чувствуется нежность, лиризм. Особенно запоминается лицо неизвестного слева, по-видимому, заказчика. Оно настолько индивидуально, что, несомненно, представляет собой портрет.

Ж. Фуке. Портрет Карла VII. Фрагмент, Ок, 1444 г.