Музей разочарований

— Я поеду на блошиный рынок, но ненадолго, думаю, к трём как раз успею вернуться.

— Отлично, дорогая дочь, до встречи.

Папа не выглядел обеспокоенным из-за родителей Эфа. Может, я опять зря всё усложняю?

* * *

Когда я вышла на улицу, у меня перехватило дыхание. Стоял прекрасный, удивительный, восхитительный осенний день, небо будто нарисовали карандашами. Тротуар был усыпан яркими красными и оранжевыми листьями, и я прокладывала себе путь сквозь них.

Мне нравилось чувствовать себя такой же, как все. Мне нравилось это головокружительное чувство, когда не нужно притворяться, а можно быть самой собой. Мне нравилось всё вокруг.

Телефон звякнул.

Ты получила моё сообщение? Я тебя чем-то обидел? К.

Что? Нет! Я стала набирать ответ так быстро, как только могла.

Да! И нет! Прости! Еду в Бруклин. Жду встречи на химии.

Я прервалась, пытаясь решить, как лучше закончить, и, набравшись храбрости, добавила смайл с поцелуйчиком, нажала «отправить» и стала ждать.

Ух ты, Бруклин. До завтра, Скаут.

Ладно, ладно. Успокойся. Кажется, теперь все в порядке?

Пришло еще одно сообщение, на этот раз от Эфа.

Где ты?

Я снова вспомнила «странности» того поцелуя. Но ведь в этом не было ничего особенного. Во всяком случае, в самом поцелуе. Но вот человек, с которым я целовалась, увеличивал странность просто в геометрической прогрессии.

Странно: Эф намочил штаны во втором классе, потому что учитель рисования не отпустил его в туалет.

Дважды странно: иногда, когда мы смотрели фильм, Эф снимал свои ботинки, и его ноги воняли так сильно, что я буквально пыталась не дышать.

Трижды странно: Эф отказывался читать что-либо кроме графических романов, комиксов и «Хоббита». Думаю потому, что чтение для него до сих пор сродни некому испытанию, и я это понимаю. Но для меня чтение важная часть моей жизни.

Бесконечно странно: однажды я видела, как две разные девушки плакали на весеннем балу, когда узнали, что он одновременно встречался с обеими.

Я целовалась с этим человеком.

Целовать Эфа = странно.

(Но мне понравилось?)

Нет. Эф не был парнем моей мечты. Им был Китс.

Определенно мне нужно время, чтобы переварить случившееся.

Поехала на блошиный рынок с Грейс.

Я отправила ответ. Да, так и должно быть.

Отлично, встретимся там.

Да чтоб тебя!

Я была так увлечена перепиской с Эфом и Китсом, что совершенно не обращала внимания на то, куда иду, и — бац! — чуть не сбила кого-то с ног.

— Смотри под ноги, — сказали мне.

Я подняла взгляд. К несчастью, это оказалась Черисс. Еще хуже — с ней была Одри. Более полутора миллиона человек живет на Манхэттене. Полтора миллиона! Конечно, Одри живет в десяти минутах ходьбы от моего дома, но какова вероятность встретить их сейчас, в этот самый момент, когда вся моя новоприобретенная уверенность висела на волоске; когда я переживала, не обидела ли я чем-нибудь Китса, и не могла перестать думать о губах Эфа?

Кажется, жетон Бородатой Леди вышел из строя.

Черисс была одета в бело-розовых тонах, будто ее выходные проходили в «Хэмптонс»[18]. Я скривила губы, представляя, что сказал бы Эф. Возможно, что она выглядит как престарелая светская львица по имени Банни.

— Привет, Пэн, — поздоровалась Одри, смущенно переминаясь с ноги на ногу. Стоило мне взглянуть на нее, как я поняла, насколько сильно соскучилась.

— Ты должны смотреть, куда идешь, Пенелопа. Терпеть не могу людей, которые в толпе только и делаю, что пялятся в свой телефон, а не смотрят по сторонам.

Что-то не особо в это верилось.

— Прости, Черисс, я писала Китсу.

Воодушевление Черисс упало сразу на пару градусов.

В яблочко.

— Ты же знаешь, как это бывает. — Я попыталась выдавить смешок, как у влюбленной по уши девушки, но вышло так, как будто я вдохнула гелий из шарика на дне рождения.

Черисс стала грызть ногти, а Одри хмуро посмотрела на меня. Я сразу почувствовала себя какой-то злодейкой.

— Эм, так куда вы направляетесь?

— Мы собирались навестить мою бабушку, — ответила Одри.

— О, — только и смогла выдавить я из себя. Еще месяц назад я бы шла туда с Одри.

— Да, — тихо отозвалась Одри.

— Мне жаль... — начала говорить я, но Черисс взяла Одри под руку.

— Од, нам пора идти, если мы хотим купить круассаны и успеть на следующий поезд.

— Они веганские? — Я не смогла удержаться.

Глаза Черисс зло сверкнули, но Одри вмешалась.

— Они для моей бабушки.

И вот тогда я почувствовала себя мелкой и гадкой.

— Передавай ей привет, — попросила я Одри.

— Обязательно, — ответила она и улыбнулась такой искусственной и ничего не значившей улыбкой, словно я ей совсем не нравилась.

Да я и сама не была уверена, что себе нравлюсь.

* * *

Добравшись до Бруклина, я снова начала все усложнять, хотя так старалась этого избежать. Я возненавидела «В дороге». Разумеется, я дочитаю её, потому что я всегда дочитываю книги, и потому что это много значит для Китса. Но (боже мой!) Керуак отвратителен!

А вдруг Китс обидится за то, что мне не понравилась книга?