Музей шпионажа: фактоид

Однако уже в декабре 1947 года Совет по национальной безопасности США издал директиву «NSC 4-А», обязавшую директора ЦРУ «инициировать и руководить в рамках наличных фондов тайными психологическими операциями, направленными на противодействие деятельности Советского Союза, представляющей угрозу для мира и безопасности на планете». Кроме того, директор ЦРУ должен был гарантировать, что психологические операции не будут противоречить внешней политике США.

По мнению американских специалистов, наиболее эффективным в ведении психологической войны против СССР было бы использование недавних эмигрантов. Тысячи бывших советских граждан, по разным причинам покинувших родину, жили в те послевоенные годы в самых разных городах Европы и в многочисленных лагерях для перемещенных лиц. Именно им и была дана возможность нанести пропагандистский удар по нашему «главному противнику».

Впервые «Освобождение» — так вначале называлось Радио «Свобода» — вышло в эфир 1 марта 1953 года. Трансляция велась с небольшого передатчика «Барбара» в Лампертхайме, что в 30 км от Мюнхена. Первая передача была нацелена на советские войска в Восточной Германии и на Австрию. Ровно через десять минут началось активное глушение передач станции, сыгравшей свою, особую роль в истории СССР, а именно в ведении активной пропаганды против советского режима.

— Но вернемся к более позднему периоду нашей с вами деятельности на радиостанции. Все пятнадцать лет моей работы на «Свободе» не прекращались шпиономания и взаимные подозрения в работе на Советский Союз. От подобных подозрений не был застрахован никто: стоило лишь заикнуться, что есть и положительные стороны во внешней и внутренней политике СССР, даже в годы перестройки тебя немедленно записывали в агенты КГБ. Меня, например, считали то сотрудником ЦРУ, то майором КГБ, периодически добавляя (или убирая) звездочки на погонах. Вместе с тем не являлось особым секретом, что советская разведка периодически пыталась внедриться на «Свободу» и создать там свою агентурную сеть. Судя по скандалу с Олегом Тумановым, ей это в конце концов удалось. Господин Каммингс, в чем, по-вашему, заключалась основная цель внедрения агентуры на станцию, чья деятельность не могла иметь особого эффекта?

— Действительно, внедрение агентуры было одной из главных задач внешних служб советской разведки. Мне кажется, что лучше всего об этом рассказал бывший генерал КГБ Олег Калугин, который долгое время «вел», т. е. курировал «Свободу» и наверняка знал о станции то, чего не знали другие, в том числе многие ее сотрудники. Вы, наверное, помните тот памятный визит генерала на радиостанцию, состоявшийся в 1993 году, незадолго до ее перевода в Прагу.

Итак, по словам генерала Калугина, его задачей было создание агентурной сети среди сотрудников «Свободы». «Даже если мы не могли контролировать характер ее радиопередач, — признавался генерал, — у нас всегда оставалась возможность узнать, что происходит на «Свободе», лучше изучить методы работы ЦРУ и по возможности смягчить удары, направленные против нас. За мои десять лет работы в иностранной контрразведке нам удалось внедрить в структуры «Свободы» несколько весьма ценных агентов. Но нашим лучшим агентом был сотрудник радиостанции по имени Олег Туманов, у которого была крайне запутанная история контактов с КГБ, продолжавшаяся до середины девяностых годов».

— И вот тут мы переходим к самому крупному скандалу в истории радиостанции, к скандалу вокруг Олега Туманова… И я, и многие мои коллеги хорошо помним этого бывшего моряка, дезертировавшего с боевого корабля у берегов Ливии и сделавшего затем «крутую» карьеру на радиостанции. Несомненно, Олег был весьма одаренным человеком. Он вдобавок занимал прекрасно оплачиваемый пост главного редактора Русской службы Радио «Свобода», которая имела ведущее положение среди прочих национальных служб. Правда, Олег пил, но это не помешало его продвижению по служебной лестнице. Он был завербован советской разведкой и долго снабжал ее полезной для Москвы информацией. Кто вел Туманова, кто его завербовал? Что заставило этого преуспевающего человека бросить роскошную квартиру, баснословно дорогую коллекцию монет и русских икон, наконец, банковский счет и сбежать назад в сотрясаемую социальными бурями перестройки Москву?

— Предыстория его ухода такова. По признанию Олега Калугина, через его отдел ежегодно проходили тысячи перехваченных писем. Однажды внимание сотрудников управления внешней контрразведки привлекло послание, адресованное Олегом Тумановым одному из своих родственников. «Возможно, я совершил самую большую ошибку в моей жизни…» — говорилось в письме. Калугин и его сослуживцы убедили родственника ответить Туманову и сообщить о звонке из КГБ, что еще не поздно исправить то, что он натворил.