Музей «Шпионский Токио»

Второй составляющей идеи создания коллекции «Шпионского Токио» стали мои многолетние путешествия по Японии. Путешествия не только в туристическом понимании, но и в исследовательском – с целью сбора материала для книг. Благодаря этим поездкам были, например, найдены интереснейшие документы, вошедшие в книгу «В тени Восходящего солнца», опубликованную в 2014 году[^1], среди героев которой значились уже знакомые Ощепков, Ким, Зорге и другие – те самые – герои. При изучении разнообразных материалов, связанных с этими личностями, выяснилось, что многое для правильного понимания того, что, как и где происходило, может дать элементарная привязка имеющихся рассказов к местности. И тогда я, вооружившись всеми свидетельствами, в которых упоминались те или иные районы японской столицы и других городов, явки и адреса, отправился в поход по токийским книжным магазинам и лавкам – нужны были старые карты и справочники. Адресная система Токио в ХХ веке не раз менялась из-за пожаров, землетрясений и бомбежек, а потому, чтобы сопоставить старые адреса с сегодняшней топографией, понадобилось немало усилий и бумаги – карт и брошюр. В результате на свет появилась книга «Шпионский Токио: Топография Восточной столицы в истории советской разведки»^[2], а в мой книжный шкаф мертвым грузом легли те самые японские карты и справочники. Увы, «Шпионский Токио», как многие «первые блины», не избежал «комов» ошибок. Основную их часть удалось исправить к его следующему изданию, вышедшему в 2017 году. Но оно увидело свет только на японском языке и под названием «Токио-о айсита супайтати» – «Шпионы, которые любили Токио». Благодаря необходимости исправления ошибок старые карты ненадолго были извлечены на свет, а потом снова – убраны в запасники.

В Москве тем временем удалось опубликовать биографию Василия Ощепкова в той же серии «Жизнь замечательных людей», и я задумался над одной из центральных тем творчества Романа Кима – ниндзя. Задумался и отправился путешествовать по Японии – по памятным местам знаменитых ниндзя. Оказалось, что таких немало, и один из главных факторов их популярности – наличие в каждом случае своего, местночтимого или известного на всю страну музея. Даже самые маленькие, со скромными экспозициями – они все равно становятся точкой притяжения для туристов, помогая развиваться небольшим провинциальным городкам, и для школьников, у которых таким образом тренируются историческая память и патриотизм. Сочетание размышлений о воодушевленности Кима идеей своеобразной реинкарнации ниндзя и совершенно очевидный тренд на ниндзя в современной Японии побудили заняться чуть более глубоким исследованием темы. Выяснилось, что в японской Википедии есть даже статья о «российско-ниндзевских отношениях» – невиданное для нас дело. На Кима там, конечно, тоже имеются ссылки, потому что именно ему принадлежала мысль о том, что ниндзя – понятие вневременное и вненациональное. Проще говоря, идея о том, что ниндзя – это просто шпион, только японский. И точно так же как слово «шпион» отнюдь не русского происхождения, но мы все чаще заменяем им куда более славянское «разведчик», так и термин «ниндзя» со временем может получить полные права на место в этом лингвистическом ряду. И уже в ходе этого исследования все новые и новые меморабилии буквально посыпались в мои руки. Стало понятно, что в музее «Шпионский Токио», если бы таковой существовал, помимо персональных экспозиций, посвященных Василию Ощепкову, Роману Киму и Рихарду Зорге, непременно присутствовали бы и другие залы. Было бы никуда не деться от виртуального павильона под названием «Штабс-капитан Рыбников», посвященного, ясное дело, спецслужбистской подоплеке Русско-японской войны 1904–1905 годов, и, конечно от зала «Ниндзя», ибо определение того, что есть ниндзюцу и имеет ли оно право на существование в рамках темы «Шпионского Токио», очень скоро превратилось в главную идею построения музея, а затем и написания книги о нем.