Музей воды. Венецианский дневник эпохи Твиттера

Именно поэтому краеведческой и археологической коллекциям предшествуют залы скульптора Кановы, в свое время, как известно, приравненного к Тициану.

Дальше идут кресты, туфли, веера, комплекты парадных портретов, иконы, глобусы, монументальные книжные шкафы, пастырские посохи и торжественные облачения, макеты кораблей, карты, фонари, монеты, ведуты, флаги и масса всего другого, что вымывается из памяти почти мгновенно.

Картинная галерея открывается несколькими залами Паоло Венециано и икон полувизантийского происхождения; дальше начинается робкое Возрождение, расцветающее в зале семейства Беллини – здесь они, слава богу, собраны в одних стенах, и Якопо почти ничем не уступает своим сыновьям.

Дальше много Карпаччо и, по очереди, все известные венецианцы.

Два отдельных зала посвящены нидерландско-фламандскому влиянию – с Брейгелем, «страшной картиной» школы Босха и Гуго ван дер Гусом, научивших венецианцев живописи маслом.

Именно поэтому картинами варягов заканчивается первая («иконная») анфилада и начинается вторая, «масляная».

Попадая в этнографический контекст, путаясь и мешаясь с объектами из общественной и исторической жизни, картины оказываются явлениями не столько художественными, сколько бытовыми.

То есть это еще одно место, рассказывающее о том, как украшение жизни следовало вместе с эмансипацией, как ментальные и технологические изменения меняли эстетические подходы.

В этом смысле коллекция Музея Коррера так же важна для расставления акцентов веницейской истории, как и базилика Сан-Марко, смотрящая на музей главным фасадом, и Дворец дожей: как было и как стало, куда росло, развивалось и чем сердце успокоилось.

Если совсем коротенько, то от храма и официального места – к музею, в котором, помимо основной экспозиции, проходят и временные выставки.

Раньше был Тициан, затем Канова, а ныне здесь показывают Энтони Каро, классика английской абстрактной скульптуры, умершего за пару дней до начала моей поездки (на страничке музейного сайта, посвященной этой выставке, в рассказе о скульпторе еще не поставили вторую дату).

Даже Каро уже умер, понимаете?

«В недавно открытых залах музея Коррер есть манекен, наряженный в полный костюм „баутты“. Там собраны и другие венецианские костюмы того времени, принадлежности быта, курьезный театр марионеток, мебель работы знаменитого Брустолона. Там есть несколько великолепных люстр и зеркал, чудесные изделия стеклянных заводов Мурано. Так бесконечно грустно сравнивать эти произведения высокого мастерства с безвкусицей нынешних муранских стекол. Это чувство хорошо знакомо каждому, кто побывал в музее на самом острове и бродил по его пустынным залам, хранящим вещи божественной красоты рядом с доказательством нашего убожества».

Из «Образов Италии» Павла Муратова