Музей воров (ЛП)

Грязные Ворота были намного глубже в музее, чем Голди когда-либо забиралась прежде. Они были сделаны из железа — не единого куска, а из полос, сваренных вместе в виде сот. Они побурели от ржавчины и так плотно входили в стену, что над и под ними не было ни единой щелочки. С правой стороны находилась огромная замочная скважина.

Морг сидела на одной из железных полос. Она распростерла крылья при виде детей.

— Война-а-а-а, — проскрежетала она. — Война-а-а-а.

По спине Голди пробежали мурашки.

— Что она хочет сказать? Почему она так говорит?

— С другой стороны Грязных Ворот, — мрачно сказал Тоудспит, — находятся комнаты войны. Комнаты чумы. Комнаты голода. Все те ужасные вещи, которые происходили в Данте в старые времена. Это все находится в музее. Большую часть времени они ведут себя тихо и не вызывают проблем. Но сейчас что-то, должно быть, пробудило их. Ты слышала выстрелы. Пойдем, посмотрим.

Голди неуверенно подошла к воротам и посмотрела через отверстия. Некоторые из них были настолько крупными, что можно было без труда по ним взобраться. Сначала она увидела только высокую траву, а затем Тоудспит указал ей на белое пятно слева.

— Видишь те палатки? Это лагерь армии, — сказал он. — Это первая комната войны.

— С кем они сражаются?

— Со всеми. Со всем. Я не знаю. Это просто… война.

Голди показалось, что она заметила движение около палаток. Она быстро отступила назад.

— А они нас не видят? Они не могут попытаться сломать ворота? Или выстрелить в нас?

Тоудспит покачал головой.

— Пока ворота закрыты, они не видят нас и не могут пройти.

Говоря, он достал из кармана складной нож и кусок проволоки. Сунув кончик ножа в замочную скважину, мальчик сунул чуть выше проволоку. А затем начал осторожно орудовать ей вперед и назад. Бру мягко заворчал.

— Что ты делаешь? — спросила Голди.

Лицо Тоудспита было бледным, но он упрямо стиснул челюсти.

— Херро Дан должен был вернуться прошлой ночью, — он говорил медленно, полностью сосредоточившись на замке. — Я думаю, он услышал выстрелы и пошел сюда, посмотреть что происходит. И его поймали солдаты. Они, скорее всего, подумали, что он шпион. Я хочу проверить так ли это. И если так, то я хочу украсть его.

— А нам не стоит сказать об этом Ольга Чаволге? Или Шинью?

— На это нет времени. Они могут расстрелять херро Дана в любой момент.

— Или уже расстреляли!

— Если бы они так сделали, мы бы узнали… Есть! — воскликнул Тоудспит. Раздался громкий щелчок и замок раскрылся. Тоудспит спрятал нож и проволоку в карман.

— Ты идешь?

Грязные Ворота были настолько тяжелые, что двое детей открыли их с огромным трудом. Но даже в открывшийся проход им пришлось протискиваться.

— Идем, Бру, — позвал Тоудспит. — Нельзя оставлять ворота открытыми слишком долго.

Бру не пошевелился. Он стоял по ту сторону ворот и, казалось, каждая шерстинка на его загривке встала дыбом.

— Тогда мы идем без тебя! — сказал Тоудспит.

Песик не шелохнулся.

— Ну и оставайся здесь, — махнул рукой мальчик, — мне все равно.

Дети прикрыли ворота и упали в траву. Сердце Голди громко билось в груди. Как подобное место может быть комнатой? Как оно может находиться внутри музея? Было такое чувство, словно она попала совсем в другую страну. Насколько она могла видеть, здесь не было потолка, а небо было бледное и далекое. Высоко над ее головой в небе летала дюжина зловещих черных фигур, похожих на клочки пепла.

— Смотри! — прошептал Тоудспит, указывая на них. — Слотерберды!

Голди услышала тонкий визг и повернула голову. Грязные Ворота были не более чем тенью в траве за ее спиной. Она смогла только различить одно из отверстий и голову Бру, торчавшую из него. Она понадеялась, что он решил пойти за ними. Но вместо этого он лег с той стороны и положил голову на лапы.

— Он не пойдет дальше, — прошептал Тоудспит. — Нет смысла ждать его.

Он взял пригоршню грязи и размазал ее по рукам и лицу. Дрожащими руками Голди повторила его действия.

Двое детей поползли к далекому лагерю.

* * *

Прежде чем они добрались до палаток, Голди почувствовала запах дыма, нечистот, пива, крови, навоза и сотни других вещей, которым она не знала названия. Она в отвращении поморщилась. Краем глаза она видела, как морщиться Тоудспит. Она про себя рассмеялась. Это придало ей храбрости, и, когда они наконец добрались до края лагеря, она выглядывала из траву уже с любопытством.

Прямо перед ней земля была вытоптана и покрыта грязью. Словно здесь всю ночь носилось какое-то бешеное животное. Стояли палатки и старомодные повозки, словно сошедшие со страниц учебника истории. На огромных колесах покоились уродливые пушки. Между ними, в грязи, бродили быки, козы, куры и свиньи.

Рядом с палатками камнями были выложены кострища. Над каждым кострищем на железном крюке висело по котелку. Но не были и следа солдат. Если не считать медленных перемещений животных и кудахтанья кур, то лагерь был спокоен.

Тоудспит приложил палец к губам и немного подался назад. Голди последовала за ним, размышляя о животных, птицах, голой земле и о том, как ее пересечь.