Музей восковых фигур

Шмон не приближался.

Я приоткрыла дверцу и тихонько позвала:

– Виктор!..

Тишина.

Что за дела?

Я обернулась назад. Увидеть, что делается на территории «Суперсервиса», я не могла, нас разделял забор. Я заметила лишь движение у ворот, бандиты завершали свою операцию. И не боятся – можно подумать, что в Аткаре милиции нет. Хотя она тоже может принадлежать Силаю. К тому же предприятие находится на окраине. Не всякий имеющий уши да услышит, даже при всем желании.

Я раздумывала над тем, что предпринять. Оставаться на месте или уехать. Если останусь, могу снова попасть в лапы бандитов, на этот раз силаевских. Те не будут со мной церемониться, потому что я для них – ненужный свидетель. Уехать – не получу той информации, ради которой совершила путь иудеев через пустыню.

И все-таки оставаться здесь – слишком опасно.

Я тронула автомобиль с места и на малой скорости направилась к шоссе.

И вдруг услышала отчаянную пальбу где-то позади.

Пришлось тормознуть и обернуться назад.

С места парковки автомобилей гопстопников, рядовым исполнителем среди которых был Виктор Шмон, сорвалась машина, освещая окрестности светом дальних фар. Издали не было видно, что это за автомобиль. Бандиты открыли прицельный огонь по машине, которую водитель бросал то вправо, то влево, чтобы избежать пули в затылок.

Я нажала на педаль газа и сорвалась с места. Не хватало еще, чтобы бандюги обнаружили, что я наблюдаю за происходящим.

Пролетев с километр по пустынной ночной трассе, я увидела, что неизвестный автомобиль мчится за мной следом, пытаясь догнать.

Черт знает что творится!

Вдруг это Виктор Шмон? А если нет?

Ночью все слоны одинаковы. Или – все кошки серы?

Неизвестный автомобиль приближался, хотя я старалась лететь со скоростью ракеты «земля – воздух». Наконец водитель просигналил что-то вроде «Маленькой елочке холодно зимой», и я поняла, что это мог быть только свой.

Я свернула на обочину.

Рядом с визгом остановилась «девятка» с номером 529, и я увидела в окне лицо Колесникова.

– Все в порядке! – крикнул он.

– Погони не будет? – Меня волновало только это.

– Вряд ли! Сейчас здесь будет вся милиция области! Зачем им рисковать?

– Но мы – свидетели!

– Пусть ищут!

– Нам надо поговорить! – крикнула я.

Виктор кивнул.

– Давай отъедем подальше!

Шмон поехал вперед, а я последовала за ним.

Мы проехали около пяти километров, как я заметила какое-то транспортное средство, двигающееся позади на приличном расстоянии.

Я отчаянно засигналила Колесникову. Тот начал снижать скорость и вдруг!..

Раздался оглушительный взрыв, и «девятка» заполыхала.

Автомобиль петардой вылетел с обочины и рухнул в пустоту.

Я тут же затормозила, выскочила из машины и обернулась назад. Неизвестное транспортное средство не приближалось. Мало того, оно развернулось и исчезло в обратном направлении.

Я попыталась приблизиться к горящей машине, лежащей вверх колесами с распахнутой дверкой водителя, но безуспешно – жар стоял нестерпимый.

С чувством опустошенности я обошла вокруг, припадая на больную ногу, и вдруг заметила, что Виктор Колесников лежит на земле метрах в пяти от горящей «девятки». Очевидно, его выбросило из машины, когда он пытался выбраться на ходу.

Я подскочила к нему и оттащила подальше, несмотря на адово пекло.

– Виктор! – трясла я его. – Очнись, Шмон!

Безуспешно. Я так и не узнала тайну, которую скрывали четверо друзей.

– Виктор!

И снова смерть встала на моем пути. С изощренностью и скрупулезностью она убирала свидетелей, в которых я была заинтересована.

И вдруг глаза Колесникова открылись. Слабо, как дрожащее на ветру пламя фитилька. Он пытался что-то сказать, но безуспешно.

Я приподняла его голову.

– Виктор! Слава богу!

Губы Шмона шевельнулись, и я, повинуясь этому призыву, наклонилась ближе.

– Даша… Она… Зн…

Виктор резко вздохнул и затих. Его глаза остались открытыми. В них отражалось пламя догорающей «девятки», государственный номер Е 529 СЕ.

Глава 12

Я позвонила Расторгуеву.

– Борис, кто занимается бандой Силантьева?

Мой бывший одноклассник удивился:

– Зачем это тебе?

– Так кто же?

– Прокуратура.

– Спасибо, – я повесила трубку.

Значит, надо ехать к Мельникову.

Мне повезло, я снова обнаружила Андрея дома перед компьютером. Только садиться в кресло эпохи Вольтера я не стала. Мне до сих пор не нравится его голос старухи Шапокляк. Вообще-то у кресел не бывает голосов, исключение составляет антиквариат, которым владеет старший лейтенант на правах не самого богатого в городе человека.

– Иванова! – обрадовался Андрей. – Удачно, что ты зашла. В отделе не работает компьютер, я попросился поработать с документами дома. Кстати, ты неважно выглядишь. Ночь не спала?

– Ты попал в точку. Кто занимается бандой Силантьева? – Я не стала тратить время на взаимные комплименты и била прямо в глаз.

Мельников не поморщился. Что значит выучка.

– Наш отдел.

– Этой ночью произошла разборка в Аткаре.

– «Суперсервис»?

Я бы удивилась, только не сейчас.

– Положили человек двадцать. Я – единственный свидетель.

Уже через полчаса мы сидели в комнате следственного отдела прокуратуры и просматривали фотографии.