Музейный артефакт

К лету друзья окрепли и возмужали. Они успешно освоили все дисциплины: фехтование, стрельбу из лука, владение ножом и кинжалом, кулачные бои, лазание по скалам и крепостным стенам, упражнения с тяжелыми булавами, верховая езда и укрощение лошадей… Серьезным испытанием было длительное – по несколько суток, неподвижное сидение за камнем, вроде как в засаде… Проводились занятия по изготовлению ядов из самых обычных, распространенных в быту средств, а также оружия из подручных предметов. Большое внимание уделялось актерскому мастерству: талант перевоплощения ценился здесь не меньше, чем боевые навыки. Фидаины должны уметь изменять внешность до неузнаваемости. Выдавая себя за бродячую цирковую группу, монахов, лекарей, дервишей или восточных торговцев, они могут пробраться в самое логово врага…

Соглядатаи великого шейха, которые под видом проповедников странствовали по всему миру, обучили их хитростям конспирации, вербовки, способам встреч и узнавания единомышленников. Оказалось, что фидаин, оказавшийся в любом городе мира, может получить помощь, найти кров и еду, если подойдет к главной мечети или храму. Потому что местные фидаины обязаны утром и вечером искать здесь своих нуждающихся в помощи собратьев. По определенным деталям одежды, условным знакам и специальным сигналам они легко находят друг друга…

Правила в школе царили суровые. За малейшую провинность или неисполнительность следовало наказание розгами либо содержание в тесном вонючем помещении, где нельзя было ни лечь, ни сесть, ни вытянуть ноги. Не сдавших очередной экзамен переводили в рядовые стражники замка, и их можно было видеть на стенах цитадели либо у ее ворот. Фарид и Ахмат успешно выдерживали все испытания и чувствовали, что являются одними из лучших. Фарид лучше стрелял из лука, зато Ахмат превосходил его в ножевом бое.

Между тем от двух сотен принятых осталось едва ли более пятидесяти человек. Теперь все они спали в одной комнате и занимались единой группой.

В конце лета, после обряда посвящения, они стали фидаинами, членами тайного ордена ассасинов, приобщенными к великой тайне! Теперь они получили другую одежду, как у старших товарищей: белый халат и красный пояс, символизирующие невинность и кровь. Дальнейший жизненный путь им должен был указать Великий Шейх.

* * *

В главном зале крепости Великий Шейх проводил совещания со своими советниками, ставил задачи военачальникам, устраивал общие молитвы по праздникам. Здесь же он иногда демонстрировал сверхъестественные способности, которые производили ошеломляющее впечатление на зрителей.

К подготовке общения с загробным миром допускались только самые приближенные и верные помощники. Сейчас отсюда убрали даже стражу, в зале находились лишь сам Хасан ибн Саббах, Абу ибн Шама, высокий худой индус по имени Даярам и два немых черных невольника. Они столпились в углу зала, мускулистые эфиопы, поддев ломами за железные кольца, подняли каменную плиту, открыв темный, пахнущий сыростью зев похожего на нору отверстия.

– Какую дозу ты дал Вакилю? – негромко спросил Шейх.

– Две капли опия, – так же тихо ответил тот, склонив голову и приложив руку к груди. – Он расслаблен, заторможен, что и требуется для ожившего покойника… Сейчас его гримируют.

Ибн Саббах нахмурился.

– На прошлом вознесении ты ошибся, и мой двойник ужасно кричал! Это омрачило торжественность момента!

– Я не виноват, о великий, – побледнел индус, что было заметно даже сквозь смуглую кожу. – Обычная доза: четыре капли! Наверное, он раньше употреблял опиаты, и этого оказалось мало…

– Впредь не допускай таких ошибок! – сурово сказал Шейх. И хотел что-то добавить, но тут, в сопровождении еще одного эфиопа, заторможенно вошел какой-то человек. Его лицо было густо намазано белилами, вокруг глаз наведены черные круги – казалось, это страшный лик мертвеца.

– Приветствую тебя, о мой любимый слуга, – ласково приветствовал его Шейх. Тот повалился на холодный пол и вяло попытался поцеловать ноги своего повелителя.

– Не нужно, Вакиль, – остановил его Старец Горы. – Лучше займи свое место. Скоро все закончится…

Тот ловко скользнул в яму. Индус привычно надел ему на шею большое металлическое блюдо с вырезанным в центре отверстием.

– Удобно ли тебе, Вакиль? – заботливо поинтересовался ибн Саббах.

– Удобно, мой повелитель, – замогильным голосом отозвался тот.

Великий Шейх кивнул.

– Зовите моих верных воинов!

* * *

Новички-фидаины тесной бело-красной толпой набились во внутренний зал крепости. За узкими окнами уже сгустились сумерки, и здесь царил вязкий полумрак, разгоняемый мечущимся на сквозняках пламенем закрепленных на стенах факелов. В углу, на бронзовом блюде лежала человеческая голова: мертвенно-бледная, с черными кругами вокруг закрытых глаз.

– Кто это? – толкнул Фарид в бок Ахмата. Но тот только пожал плечами. Однако загадка вскоре объяснилась.

– Слуга Великого Шейха по имени Вакиль допустил провинность, за которую был казнен сегодня днем! – объявил ибн Шама. – Сейчас наш повелитель оживит его голову, и вы сможете задать ей вопросы о потустороннем мире!