Муж для княжны Волконской

— Должна быть хорошая. Глядите, какая трава растет! Спустимся, проверим. Он опять удивился, как послушно мужики полезли за ним вниз на другую сторону сопки. Самые опытные из них ковыряли землю, качали головами. Вроде бы и земля в самый раз, чернозем на пять пальцев, но больно мокрая. К вечеру второго дня Илья и Карп первыми отмерили себе участок в сто сажен вдоль берега и принялись за раскорчевку. За ними и другие, спеша захватить получше, начали отмерять участки, которые смогли бы обработать. Братья Ковалевы во главе с их отцом Захаром Ильичом обмотались тряпьем, чтобы не так докучала мошка, вошли с топорами в чащу. В полдень измученные поселенцы сползались к общему костру. Трое женщин в большом котле сварили гречневую кашу, вкусно пахло салом. Ребятишки наловили рыбы, такой крупной, что старшие переглядывались с удивлением и интересом. Одной рыбой можно прокормиться! Данила подумал, что непривычного здесь много. От налогов освобождены, земли бери сколько захочешь, бери лес, воду, рыбу. Молодежь освобождена от рекрутчины навсегда. Платить ни за что не надо. По крайней мере первые 15 лет. Кто брал государственную ссуду, тот начнет отдавать частями только через десять лет без процентов. На старом месте нестыдно быть бедным, мол, начальство виновато. Оно обдирает налогами. Там все нельзя. Зато тут все можно, но ежели ты ленив, то не на кого пальцем тыкать. Вроде и хорошо, а если глянуть на лица, не всем нравится. Отвыкли решать сами. Не хотят стать миллионщиками на свой риск, спокойнее получать похлебку в жестяной миске из рук барской кухарки. …От зари до зари рубили и жгли тайгу, корчевали пни. По вечерам складывали огромные кучи срубленных ветвей, разжигали костры. Огонь полыхал всю ночь, а днем ребятня таскала ветки. Костер горел изо дня в день, а переселенцы, забыв про святые воскресенья, рубили, чистили, жгли и корчевали. Через две недели по Иману прошел баркас, оттуда на берег подали, как и записано в договоре, за казенный счет на каждую семью по корове и коню. Непривычно быстро на бабьих огородах под горячим августовским солнцем взошли лук и редиска. Бабы плакали от радости, ползали на коленях, разгребая землю пальцами, поправляя каждый росток. Мужики тоже поздно вечером, шатаясь от усталости, сползались к бабьим грядкам, с нежностью смотрели на зеленые всходы. Успели до морозов, хоть что-то успели. На берегу выкопали три землянки. Стены и крыши укрепили бревнами и досками, бывшими настилами плотов, сложили из сырой глины земляные печки, вдоль стен поставили широкие нары из сухих лесин. Тесновато, но тепло. Свет проникает в окошки со стороны Имана. Для скотины копали землянки попросторнее. Данила с братьями вырыли целую пещеру, отгородив ее от жилья молоденькими стволами сосенок и досками. Вроде бы отпала самая страшная забота —

о жилье на зиму, но работы оставалось невпроворот. Даже малые дети с утра выходили на будущую пашню. Уже на третий-четвертый день начали таскать матерям туески смородины и малины. К концу второй недели зачернела черемуха, сладкая приправа к пирогам, а на лесных полянах стало синим от голубицы. Однажды вода в протоке словно закипела. Мужики вытянули шеи, не веря глазам: огромные рыбы шли бок о бок. Некоторых выжимало наверх, они ехали над водой, прыгая, стараясь пробиться к воде, но падали на спины и головы своих сородичей.

— Говорили о таком чуде, — прошептал дед Захар, — не верил. Какое богатство! Что ж вы стоите, дьяволы? Хватайте, ловите! Мужики, разгорячась, кинулись к воде. Стоя по колено в реке, били палками* рыбу, поддевали ее вилами, бросали на берег. Рыба была тяжелая и жирная. Людей сбивало с нбг, и, хотя у рыб были огромные хищные пасти, ни одна не куснула, они как бы не замечали людей, а перли вверх по течению, забирались в протоки, искали мели.

— Да ить с такой рыбой, — бормотал ошарашенный Карп, — и на лодке речку не переплывешь. Как лесосплав! Рассказать про такое в России — не поверят!

— Или перебросить бы такое богатство в наши края, — добавила Настя добросердечно, — сколько там народу голодает.

— Под лежачий камень вода не текет, а каравай за лодырем не гоняется. …Через пару дней Данила с Ваняткой прошли вдоль реки вниз, забрели в мелкую протоку, мальчишка испуганно вскрикнул. Данила заторопился за ним. Ванятка топтался на отмели, поднимая попеременно ноги. Он стоял по щиколотку в красной крупной икре. Данила зачерпнул горсть, поднес к глазам. Икринки были непривычно крупные, янтарно-пурпурные. Ванятка закричал удивленно:

— Ее тут видимо-невидимо! Вон до мыса и дальше. Волны выплескивали икру на берег, она прямо на глазах ссыхалась под жаркими лучами солнца, в тени влажно блестела, похожая на яркие бусинки. Данила и Ванятка шли по икре, теплая вода плескалась по щиколотку, а в отдельных местах доходила до коленей. Данила брезгливо выбрался на сухой берег. В этом сумасшедшем. расточительстве было что-то страшное, пугающее.

2 глава Первые гости, первые враги