Муж и жена

Любовавшаяся неярким осенним потоком лунного света, Бланш отошла от окна и заглянула через плечо дядюшки, распечатывавшего телеграмму. Пробежала глазами первую строчку — дальше можно было не читать. Леса надежды, возведенные вокруг этого клочка бумаги, в один миг рухнули наземь. Поезд из Киркандрю прибыл в Эдинбург точно по расписанию. Среди его пассажиром не было никого, кто отвечал бы описанию Анны, — полиция была этом убеждена.

Сэр Патрик указал ей на последние две строчки: «Запросили по телеграфу Фалкирк. Если что выяснится, немедленно сообщим».

— Будем надеяться на лучшее, Бланш, — сказал он. — По-видимому, они думают, что Анна вышла на предпоследней станции, чтобы сбить со следа возможную погоню. С этим ничего не поделаешь. Ступай спать, дитя мое. Уже поздно.

Бланш молча поцеловала дядюшку и пошла к себе. На ее свежем девичьем личике сэр Патрик впервые заметил отпечаток тоскливой безнадежности. Сэр Патрик поднялся к себе в спальню в сопровождении Дункана и еще долго с болью вспоминал взгляд, брошенный ему на прощание.

— Плохо дело, Дункан, — сказал он слуге, готовящему его ко сну. — Я уж не стал говорить мисс Ланди, но очень боюсь, что мисс Сильвестр натянула нам нос.

— Похоже на то, сэр Патрик. У бедной барышни личико совсем осунулось.

— Вы тоже это заметили? Они всю жизнь прожили вместе: Бланш и мисс Сильвестр. Они, видите ли, очень привязаны друг к другу. Меня сильно тревожит племянница, Дункан. Боюсь, эта история совсем расстроит ее нервы.

— Она очень молода, сэр Патрик.

— Да, мой друг, молода. Но у молодых, если они чего-то стоят, горячие сердца. Жизненные стужи еще не успели остудить их, Дункан. И они все очень остро чувствуют.

— Мне кажется, сэр, есть основания надеяться, что мисс Ланди сможет справиться с огорчением гораздо легче, чем вы думаете.

— Помилуйте, какие же это основания?

— Человек в моем положении, сэр, вряд ли может свободно рассуждать о столь деликатном предмете.

Сэр Патрик вспылил, по обыкновению, не то в шутку, не то всерьез.

— Ах старый пес! Как меня сейчас куснул? Да разве я вам только хозяин, я ведь еще ваш друг. Разве мне свойственно уничижать меньших братьев? Я презираю лицемерие нынешних либералов, но и то правда, что я весь свой век борюсь против бесчеловечного разделения на классы нашего английского общества. В этом отношении мы, англичане, сколько бы ни хвалились своими гражданскими добродетелями, самая нецивилизованная нация в мире.

— Прошу прощения, сэр Патрик…

— Господи прости и помилуй! Философствовать об эту пору! Это все вы виноваты, Дункан. Что вы тут говорили такое обидное о своем положении? Что должны расчесывать мои волосы, чтобы я мог с удобством напялить колпак? Так вот, я одержим горячим желанием встать и расчесать ваши волосы. Э-хе-хе, меня очень тревожит племянница — оттого я и раздражен не в меру. Послушаем теперь, что вы имеете сказать о мисс Ланди. Расчесывайте, расчесывайте волосы. Хватит дуться.

— Я только хотел напомнить вам, сэр Патрик, что у мисс Ланди есть ведь еще один интерес в жизни. Если мы окончательно потеряем мисс Сильвестр, а дело, похоже, тем кончится, я бы на вашем месте, сэр, поспешил со свадьбой племянницы, и тогда, глядишь, она бы скорее утешилась.

Сэр Патрик чуть не вскочил с кресла, если бы не укрощающее действие головной щетки в искусных руках Дункана.

— Весьма здравая мысль, — рассудил он. — Что ни говори, Дункан, у вас ясная голова. Это стоит хорошенько обдумать, верный друг. Терять нам нечего, да и хуже не будет. Ладно, завтра же и обдумаем!

Не впервой трезвое благоразумие Дункана сеяло в душу сэра Патрика семена его будущих предприятий. Но никогда еще посев не был столь неудачным. Сам того не подозревая, Дункан внушил сэру Патрику роковую мысль — как можно скорее поженить Арнольда и Бланш, и, пожелав спокойной ночи, удалился.

Положение в Уиндигейтсе с исчезновением Анны усложнилось Раскрыть тайну Арнольда, о которой он и сам не ведал, мог бы теперь только случай. А случай ведь может выпасть и завтра, и через год. Стало быть, необходим какой-то запас времени. А тут сэр Патрик решил, — если на этой неделе не произойдет ничего, что могло бы успокоить Бланш, — перенести свадьбу с конца осени на ее начало. Опасное решение, сокращающее запас времени с трех месяцев до трех недель.

Наступило утро, памятное для Бланш. Этим утром она безрассудно уничтожила еще одну возможность разгадать историю Анны.

Бланш провела бессонную ночь, все думала и думала о судьбе подруги. И под утро была в крайнем изнеможении. Она больше не владела собой; она была во власти самых противоречивых чувств. Бланш встала, полная решимости не дать Джеффри уехать с погребенной в его душе тайной Анны. Она должна вырвать ее у него. Это будет явным предательством, ведь сэр Патрик запретил ей действовать на собственный страх и риск. Она знала, что поступает плохо, ей было стыдно. Но демон безрассудства вселяется в женщин именно в самые критические минуты. И Бланш совершила этот бессмысленный, безрассудный поступок.