Муж и жена

— Прежде чем уничтожить его, сэр Патрик, я должна вас кое о чем спросить. Бланш отказывается вернуться к мужу, если не будет твердо знать, что она — его жена. Если я предъявлю это письмо, она сможет вернуться к нему сегодня же. Если я объявлю себя женой Джеффри Деламейна, я раз и навсегда сниму с Арнольда Бринкуорта все подозрения в том, что он женат на мне. Есть ли у вас другой способ, который освободит его от подозрений столь же надежно и действенно? Ответьте мне как человек честный и благородный должен ответить женщине, которая безгранично ему доверяет!

Она заглянула ему прямо в глаза. Он не выдержал ее взгляда и опустил взор, ничего не ответив.

— Это и есть ваш ответ, — сказала она.

С этими словами она прошла мимо него и взялась за ручку двери.

Он задержал ее, мягко увлек назад в комнату. В глазах его стояли слезы.

— Чего нам ждать? — спросила она.

— Подождите, — ответил он. — Сделайте мне такое одолжение.

Она спокойно села на ближайший стул и в задумчивости склонила голову на руку.

Он нагнулся к ней и нетерпеливо, почти сердито, встряхнул ее. Ее непреклонная решимость ужасала его, стоило вспомнить о сидевшем в соседней комнате Джеффри.

— Не спешите, подумайте, — взмолился он. — Не поддавайтесь минутной вспышке! Вами движет ложное возбуждение. Ничто не обязывает вас к такой немыслимой жертве!

— Возбуждение! Жертва! — Она повторила его слова с грустной улыбкой. — Знаете, сэр Патрик, о чем я сейчас думала? Всего лишь о старых временах, когда я была совсем девчонкой. Печальная сторона жизни открылась мне очень рано, раньше, чем положено детям. С моей мамой обошлись жестоко, она осталась одинокой и покинутой. От суровых шотландских законов о браке она пострадала еще больше, чем я. Сердце ее было разбито, и она умерла. Но в последнюю минуту ей принесла успокоение подруга, которая обещала стать матерью ее ребенку. За все годы, что я прожила с этой доброй женщиной и ее дочкой, я не помню ни одного несчастливого дня — пока судьба не разлучила нас. Женщина эта ушла из жизни вместе со своим мужем; а я с ее дочкой остались одни. Она сказала мне прощальные слова. Смерть страшила ее, леденила сердце. «Я обещала твоей маме, что ты станешь мне родной дочерью, и душа ее успокоилась. Успокой и ты мою душу, Анна, прежде чем я покину этот мир. Что бы ни случилось в будущем — обещай мне, что всегда, как и сейчас, будешь Бланш родной сестрой». Скажите, сэр Патрик, где же в этих воспоминаниях о былом ложное возбуждение? И о какой жертве можно говорить, если я делаю это ради Бланш?

Она поднялась, протянула ему руку. Сэр Патрик молча поднес ее к своим губам.

— Идемте! — позвала она. — Ради нас обеих, прекратим эту пытку.

Он отвернулся. Сейчас не время показывать, что мужество нечисто покинуло его. Она ждала его, держась за дверную ручку. Собрав все силы, он заставил себя успокоиться — как ни ужасно было то, что предстояло. Она открыла дверь и первой шагнула в соседнюю комнату.

Они вернулись на свои места — никто в комнате не проронил и слова. По улице прогромыхал экипаж, и звук этот неприятно резанул слух. Где-то внизу хлопнула дверь, заставив всех вздрогнуть.

Жуткую тишину нарушил приятный голос Анны.

— Мне лучше сказать самой, сэр Патрик? Или за меня (прошу об этом как о последнем и величайшем одолжении) скажете вы?

— Вы твердо уверены, что хотите огласить письмо, которое держите в руке?

— Да, я твердо решила его огласить.

— И ничто не заставит вас отложить завершение этого разбирательства — в той части, что касается вас — на двадцать четыре часа?

— Сказать и сделать то, что должно быть сказано и сделано, надо сейчас, прежде чем мы уйдем из этой комнаты.

— Дайте мне письмо.

Она послушно передала письмо сэру Патрику. Мистер Мой шепотом спросил своего клиента:

— Вы знаете, что это?

Джеффри покачал головой.

— И ничего об этом не помните?

Джеффри угрюмо буркнул:

— Ничего.

Сэр Патрик обратился к собравшимся.

— Я должен извиниться перед вами, — заговорил он, — за то, что внезапно покинул эту комнату и принудил мисс Сильвестр покинуть ее вместе со мной. Я полагаю, все присутствующие, за исключением этого человека (он указал на Джеффри), поймут и простят меня, ибо теперь я обязан дать самый вразумительный и самый полный отчет в моем поведении. Этот отчет, по причинам, который вскоре откроются, я адресую моей племяннице.

Бланш вздрогнула.

— Мне? — воскликнула она.

— Тебе, — ответил сэр Патрик.

Бланш, смутно почувствовав, что сейчас произойдет что-то серьезное, в смятении повернулась к Арнольду. В письме от мужа после ее отъезда из Хэм-Фарма были какие-то намеки на отношения между Джеффри и Анной, и для Бланш это явилось полной неожиданностью. Неужели речь сейчас пойдет об этих отношениях? Или ей предстоит узнать нечто такое, к чему письмо Арнольда ее не подготовило?

Сэр Патрик заговорил.