Муж и жена

— Несколько минут назад, — сказал он Бланш, — я предложил тебе вернуться под покровительство мужа и предоставить завершение этого дела мне. Ты отказалась вернуться к нему, желая прежде полностью удостовериться, что ты — его законная жена. Благодаря жертве, принесенной мисс Сильвестр ради твоих интересов и твоего счастья, — скажу откровенно, я испробовал все средства, чтобы удержать ее от этой жертвы, — я сейчас могу наглядно доказать, что, когда Арнольд Бринкуорт женился на тебе в моем доме в Кенте, он был холостяком.

Опыт мистера Моя подсказал ему, что последует дальше. В руке сэра Патрика он увидел письмо.

— Речь идет об обещании жениться? — спросил он.

Сэр Патрик ответил вопросом на вопрос.

— Вы помните о знаменитом решении лондонской коллегии юристов, которая признала законным брак между капитаном Дэлримплом и мисс Гордон?

Этих слов было достаточно.

— Я все понял, сэр Патрик, — сказал мистер Мой. После минутной паузы он добавил, обращаясь к Анне: — А вам, мадам, позвольте засвидетельствовать мое глубокое уважение.

Это было сказано тоном столь неподдельно искренним, столь пылким, что заинтересованность собравшихся, еще пребывавших в неведении, достигла высшей степени. Леди Ланди и капитан Ньюэнден взволнованно зашептались. Арнольд побледнел. Бланш разрыдалась.

Сэр Патрик еще раз обратился к племяннице.

— Не так давно, — сказал он, — я имел случай рассказать тебе о скандальной неопределенности брачных законов в Шотландии. Именно эта неопределенность (не имеющая себе равных в любой цивилизованной стране Европы) и поставила Арнольда Бринкуорта в положение, в каком он пребывает сейчас, — именно из-за нее возникла нужда в нашем разбирательстве. Прошу иметь это в виду. Именно эти законы виноваты в безобразии, которое уже совершилось, но этого мало — они еще выпустят в жизнь зло посерьезнее.

Мистер Мой что-то черкнул на листе бумаги. Сэр Патрик продолжал.

— При всей расплывчатости и небрежности шотландских законов о браке в них есть, однако же, один пункт, действие которого было подтверждено и принято английскими судами. Письменное обещание жениться, которым обменялись мужчина и женщина в Шотландии, по шотландским законам делает их мужем и женой. Английский суд (разбирая дело, о котором я только что напомнил мистеру Мою) объявил этот пункт закона правильным, и это решение было закреплено высшей властью, а именно палатой лордов. Таким образом, если он и она, будучи в Шотландии, дали друг другу письменное обещание жениться, все сомнения отметаются. Безусловно, и в соответствии с законом, они признаются мужем и женой. — Отвернувшись от племянницы, он обратился к мистеру Мою. — Я прав?

— Абсолютно правы, сэр Патрик, что касается фактов. Но, смею заметить, меня удивил ваш комментарий. Я придерживаюсь самого высокого мнения о нашем шотландском законе о браке. И этот закон (в интересах общественной морали) принуждает мужчину, предавшего женщину, на которой он обещал жениться, признать ее своей женой.

— Все, кто здесь собрался, мистер Мой, сейчас своими глазами увидят, какова моральная ценность шотландского закона о браке (одобренного Англией). Они сами смогут определить, сколь морален закон (шотландский или английский — не важно), который сначала вынуждает брошенную женщину вернуться к злодею, который ее предал, а затем целомудренно предоставляет ей изнемочь под тяжестью последствий.

С этими словами он повернулся к Анне и показал ей письмо, раскрытое в его руке.

— Подумайте еще раз, — сказал он, — вы настаиваете, чтобы я пустил в ход это?

Она поднялась и строго склонила голову.

— Мне выпала мучительная обязанность, — произнес сэр Патрик, — от имени этой женщины и на основании письменных обещаний вступить в брак, которыми обменялись стороны, жившие в то время в Шотландии, объявить, что женщина эта является — с четырнадцатого августа — законной женой мистера Джеффри Деламейна.

Из горла Бланш вырвался крик, остальные в смятении что-то забормотали.

На мгновение наступила пауза.

Потом Джеффри медленно поднялся на ноги и впился глазами в женщину, объявившую себя его женой.

Те, на чьих глазах происходила эта чудовищная сцена, как по команде повернулись к Анне Сильвестр, принесшей себя в жертву. Они еще помнили взгляд, каким недавно одарил ее Джеффри, помнили недавно сказанные им слова. Она в ожидании стояла возле сэра Патрика — ее кроткие серые глаза с печалью и нежностью смотрели на Бланш. Какое неслыханное мужество, какое самоотречение! Неужели это происходит наяву? И все друг за другом перевели взгляды на Джеффри — разумом принять невероятную правду.

Закон и мораль одержали над ним полную победу. Он не вымолвил и слова. Свой буйный нрав он обуздал — был абсолютно и устрашающе спокоен. На отмеченном печатью дьявола лице рукой дьявола было начертано обещание жестоко и безжалостно отомстить, глаза Джеффри впились в ненавистную, погубленную им женщину, которая связала его по рукам и ногам, став его женой.

Его адвокат подошел к столу, где сидел сэр Патрик. Тот передал ему лист почтовой бумаги.