Муж и жена

— Матушке моей кланяйтесь, — сказал он. — Завтра я навещу ее и с величайшим удовольствием привезу с собой жену. Вы слышите? С величайшим удовольствием. — Он умолк — посмотреть, как будут восприняты его слова. Сэр Патрик с непроницаемым видом ждал, будет ли сказано что-то еще. — Я сейчас не сдержался, прошу меня извинить, — заговорил Джеффри снова. — Но со мной поступают недостойно. Мне не доверяют безо всякой причины. Я призываю вас в свидетели, — добавил он, и голос его зазвучал громче, а глаза беспокойно забегали между сэром Патриком и Анной, — что я обращаюсь с женой, как и подобает обращаться с дамой. К ней приезжает подруга — и жена вольна принять ее. Жену хочет видеть моя мать — и я обещаю отвезти жену к матери. Завтра, в два часа. В чем же моя вина? Вот вы стоите, смотрите на меня и молчите. В чем моя вина?

— Если человек чист перед собственной совестью, мистер Деламейн, — ответил сэр Патрик, — его мало волнует мнение окружающих. Поручение, с которым я сюда приехал, выполнено.

Он повернулся к Анне, чтобы проститься, и тут его волнение, нежелание оставлять ее здесь прорвались наружу. Краска отлила от его лица. Чуть дрожащей рукой он нежно, но твердо пожал руку Анны.

— Увидимся завтра в Холчестер-хаусе, — сказал он. И вышел, не удостоив Джеффри и взглядом, не заметив его протянутой руки. Через минуту сэр Патрик и Бланш уехали.

Пока Джеффри запирал калитку, Анна ждала его на первом этаже. После ответа, данного им матери, у нее не было желания явно избегать его. Он медленно шел от калитки, на полпути поднял глаза и увидел в коридоре Анну… перед входной дверью повернул и исчез за углом коттеджа, направился в садик в глубине двора. Было очевидно — он избегал ее. Значит, сэру Патрику он лгал? И завтра выдумает какие-то причины, чтобы не брать ее в Холчестер-хаус?

Она поднялась наверх. В ту же минуту Эстер Детридж открыла дверь своей спальни, намереваясь выйти. Увидев Анну, она снова закрыла дверь и затаилась в своей комнате. И этот поступок был очевиден. У Эстер Детридж также были причины избегать Анну.

Но какие? Какую общую цель могут преследовать Эстер и Джеффри?

Постичь смысл происходящего Анна была не в силах. Ее мысли вернулись к словам, которые ей тайком шепнула Бланш. Наверное, ни одна женщина не осталась бы бесчувственной к преданности, какую выказывал по отношению к ней сэр Патрик. При всем ужасе ее положения — растущая неуверенность, томительное ожидание без конца и края — подавленность уступила место горделивому и благодарному сиянию, согревавшему ее сердце, когда она думала о принесенных им жертвах, об опасностях, с которыми ему еще предстоит столкнуться, и все ради нее. И чем скорее она положит конец томительному ожиданию, тем лучше, — это ее долг не только перед сэром Патриком, но и перед собой. Какой в ее положении смысл ждать, что принесет следующий день? Анна решила: если возможность представится, она подаст через окно сигнал этой же ночью.

К вечеру до слуха ее снова донесся шум, позволявший предположить, что в доме ведется какой-то ремонт. На сей раз звуки были слабее, и шли они, кажется, не из свободной комнаты, как раньше, а из соседней с ней комнаты Джеффри.

Ужин был подан позднее обычного. Эстер Детридж появилась с подносом только в сумерки. Анна пыталась заговорить с ней, но ответом было лишь неразборчивое мычание. Решив во что бы то ни стало заглянуть ей в глаза, Анна задала вопрос, требовавший письменного ответа на дощечке; велев Эстер подождать, Анна пошла к каминной полке, зажечь свечу. Но когда она вернулась с горевшей свечой, Эстер в комнате не было.

Наступила ночь. Она позвонила в колокольчик, чтобы из комнаты забрали поднос. Звук незнакомых шагов за дверью испугал ее.

— Кто там? — выкрикнула она.

Ответил ей голос посыльного, которого недавно нанял Джеффри.

— Что вам нужно? — спросила она через дверь.

— Меня послал мистер Деламейн, госпожа. Хочет поговорить с вами.

Анна нашла Джеффри в столовой. Предмет разговора с виду был вполне безобидным. Джеффри хотел знать, как она предпочитает завтра отправиться к леди Холчестер, — железной дорогой или в экипаже.

— Если вам угодно ехать в экипаже, — сказал он, — у меня здесь посыльный, он ждет распоряжений; по пути домой он заедет в платную конюшню и велит прислать сюда экипаж.

— Меня вполне устроит железная дорога, — ответила Анна.

Вместо того чтобы довольствоваться этим и поставить точку, он попросил ее как следует подумать. Нет надобности экономить за счет собственного комфорта, говорил он, а у самого на лице было отсутствующее, обеспокоенное выражение. Видимо, ему зачем-то требовалось, чтобы она оставалась в этой комнате.