Муж и жена – одна сатана

– Потом – это когда? После дождичка в четверг? Или когда рак на горе свистнет? – прищурилась Юлька. – Нет, я хочу домой немедленно!

– Господи, вот навязалась на мою голову, – простонал Рогачев. – И за что только мне это наказание?

– Ты сам наказание, а я буду для кого-то наградой. Хочу домой! У меня голова болит, я хочу есть, мне нужно принять ванну и выпить чашечку кофе, – боясь остановиться, чтобы язык не зацепился за зубы, скороговоркой выпалила она. – Я, кажется, перебрала, – сморщилась девушка.

– Да неужели? – всплеснул Роман руками. – А до тебя только что это дошло? Ты что там нагородила, в баре, ты соображаешь? Ты же мне чуть операцию не сорвала, если уже не сорвала.

– Когда я выпью, я ничего не соображаю, – совершенно спокойно призналась девушка. – Меня почему-то всегда тянет говорить только правду, не хочется притворяться… совсем. И ты знаешь, мне снова кажется, что я в тебя влюблена. В-вот!

– Этого мне только не хватало, – испугался Роман. – От тебя же не отвяжешься потом!

– Наглец!

– Точно.

– Невоспитанный тип.

– В самую точку.

– Мамонт замороженный!

– Невероятно, но факт, – ехидно подтвердил молодой человек. – Надеюсь, это все?

– Нет, не все. Я все равно в тебя влюблена, так что зря стараешься. Ик!

– Офонареть!

– А это на здоровье, фонарей, балдей, можешь даже покайфовать, – усмехнулась Юлька. – Да не парься, шучу я, – тут же открестилась она, увидев вытаращенные глаза Романа. – Сейчас я, кажется, снова тебя ненавижу.

– Слава богу, – облегченно выдохнул тот. – Все, садись в машину и жди меня, я скоро, – велел он и, не дожидаясь согласия, открыл дверцу и запихнул девушку внутрь.

Он побежал к дверям клуба, на ходу вытаскивая мобильник и набирая цифры.

– Алло, у нас все готово, – проговорил он, как только номера соединили. – Начинаю операцию.

Юлька поудобнее устроилась на заднем сиденье и, подложив под голову ладошки, сладко засопела. Она не слышала, как дверь машины открылась, не слышала, как кто-то сел за руль. Она даже не услышала, как завели мотор и машина тронулась с места. Девушка крепко спала под воздействием спиртного, поэтому не почувствовала, как после часовой езды ее вытащили из машины и внесли в какой-то дом. Во сне ей снилось, что Роман снова пристегивает ее наручниками, на этот раз действительно к какой-то батарее, при этом ласково улыбаясь. А она как завороженная смотрит на эту улыбку и не может вымолвить ни слова. Она пытается что-то сказать, но голос почему-то пропал и вместо слов из горла идет только хрип…

Юля резко распахнула глаза и обнаружила себя в какой-то полутемной, совершенно незнакомой комнате. Голова страшно болела, нестерпимо хотелось пить. Девушка попыталась встать, но от резкой боли в руке вскрикнула и снова опрокинулась на подушку. Повернув голову таким образом, чтобы была видна заболевшая рука, она с ужасом обнаружила, что та пристегнута наручниками – на этот раз к трубе парового отопления, проходившей рядом с кроватью.

– Твою мать, это что же такое? – выругалась девушка. – Что за беспредел? По-моему, у этого майора плохо с фантазией. Неужели ничего, кроме наручников, ему в голову не приходит? Да-а-а, измельчал мужик, – вздохнула она. – Раньше серенады под балконами пели, цветы дарили, а сейчас – наручники, и все дела. Странное, однако, признание в любви!

Юля услышала, как в замке повернулся ключ, и нацепила на лицо ехидную улыбку, чтобы встретить ею гостя. Но все получилось совсем не так, как она спланировала. Улыбка ее увяла, как только открылась дверь и она увидела, что вместо ожидаемого Романа Рогачева в комнату входит…

* * *

А в клубе дым стоял коромыслом. В помещение по сигналу Рогачева ворвалась группа захвата. Посетители замерли, как громом пораженные, таращась на здоровых молодцов с автоматами в руках и масками на лицах. Бармен Владик, увидев их, сначала испуганно присел, а потом, встав на четвереньки, попытался уползти в безопасное место.

– Куда? – рявкнули над его головой, парень с испугу брякнулся на пол плашмя и закинул руки за голову.

– Не стреляйте, я сдаюсь, – взмолился он.

– Не хватало еще на такую вошь пулю тратить, – раздался сверху грохочущий бас. Владика приподняли с пола за шиворот и хорошенько встряхнули. Тот крепко зажмурил глаза и от тряски несколько раз клацнул зубами. Наконец его поставили на место, и он застыл, не решаясь прозреть. А когда понял, что его уже никто не держит и, похоже, убивать пока не собираются, немного осмелел и приоткрыл один глаз. Прямо перед собой он увидел двухметровую даму, которая сидела на высоком стуле и, закинув ногу на ногу, с наслаждением курила сигарету.

– Ну что, дружок, коньячку-то накапаешь граммов сто? – улыбнулась она и, затушив сигарету в пепельнице, взяла салфетку. Тщательно стерла губную помаду, а потом стянула с головы парик. – Уф-ф, жарко-то как в этой мочалке, – пропыхтел молодой парень, обмахиваясь искусственными волосами. – И как только женщины все это на себе носят? – поправляя накладную грудь, проворчал он. – Ведь умереть запросто можно.

Владик открыл второй глаз и теперь уже обоими таращился на парня.